Страхующий Игоря Славик из «РГ-6» моментально обработал отряд Тютюхина и охраняющих своих командиров боевиков, следующих поодаль.
Но человек в чёрном успел рассредоточить силы правильно, поэтому гранаты достали немногих.
Оба бойца из команды Шулепова вмиг осознали своё удручающее положение. И вызвали помощь.
Филин, Никита и Гарпун прибыли на место через двенадцать минут, обходя чеченские патрули, открытые места и убрав по пути трёх подозрительных кавказцев в штатской одежде.
«Гасаевцы», силовики Тютюхина и ещё какие-то неизвестные в серых униформах окружили пятиэтажку, на две трети покинутую жителями и на треть разрушенную войной.
«Двойка» огрызалась до конца, кладя спецов-бандитов одного за другим.
Судя по манере поведения и сноровке, человек в чёрном комбинезоне занимал высокую должность где-то в спецслужбах России.
Его люди хитро и скрытно проникли в дом.
Эфир наполнился матом и шифрованными командами. Мозамбик и Штурмовик держались молодцами. Даже когда их стали забрасывать ракетами «Искра» и гранатами. Фугасные начинки «Искр», как напалм, сжигали дом.
Но в пламени и дыму боя разрывная пуля Игоря достигла Тютюхина. Причём не шальная! Точный выстрел снёс главарю грозненских славянских бандформирований полголовы вместе с наушниками.
И, видимо, в следующий момент смертельная огненная волна накрыла Мозамбика. Он недолго метался по комнате, охваченной пожаром. Новый взрыв поразил тело профи десятком осколков.
Помощь прибыла, когда Слава-Штурмовик, изрешечённый свинцом, корчился в агонии на ступеньках подъезда. Враг был на лестничной площадке этажом ниже.
Никита слышал в наушники бессвязную речь товарища и спешил.
В это время Филин и Гарпун обрабатывали окрестности дома.
Нужно было торопиться, так как после подобного обычно появлялись вертушки войск МВД и обрушивали смертельный шквал на место скоротечных боёв.
Без разбору! Своих и чужих. Был приказ. Там, в командно-руководящих верхах Тихомирова, эти перестрелки не были запланированы. Значит, «не наши»! Значит, место очистить.
И очищали! Море всепожирающего огня, свинца и взрывной волны.
Мало, кто оставался целым после этого.
Никита из «Бизона» достал противника в серой униформе, подобрал Славика и поволок прочь.
Полуистреблённая банда Гасаева и несколько силовиков-«тютюхинцев» отошли за бывшую автобазу, а Филин, Никита и раненный в плечо Гарпун вынесли умирающего Штурмовика и скрылись в садах частных домов.
Позади них, на высоте трёхсот метров, шелестели военные «мишки», изредка пуская осветительные ракеты, ИК-ловушки и простреливая улицу, где только что проходил бой.
А они уходили всё дальше и дальше, в своё логово. Логово «волков».
Но героическая эпопея продолжалась недолго. И то, что сделали ОНИ за сорок девять дней своего пребывания ТАМ, стало лишь каплей в море приближающейся победы, в океане противостояния Беспределу в родной стране.
Ещё 6 августа боевики Саманова и Кандарбиева спонтанно, неожиданно для федеральных войск, вторглись в Грозный, сокрушая всё на своём пути. Расслабившиеся защитники города и полусонные блок-посты не смогли оказать должного сопротивления и несли большие потери.
Это были чёрные дни российской армии и всей войны на Северном Кавказе. Траурные. «Федералы» и народные дружины президента Чечни Завгаева гибли пачками, а полторы тысячи сепаратистов, окрылённых победой и озлобленных кровью, взяли треть Грозного и часть Красногвардейской, где находился Майдан.
Прорыв боевиков застал Никиту врасплох. Он в это время выслеживал с Филином передачу оружия несколькими российскими военнослужащими группе кавказцев, косящих под мирных жителей Грозного.
Ильич с Бураном пытались предотвратить теракт на железнодорожном вокзале, куда прибыла с Большой земли «гуманитарка» и дизтопливо. Охрана состава была усилена СПЕЦНАЗом, но люди Ярбаева давно готовились к операции. Ситуация накалялась.
Черёмуха с Гарпуном действовали в районе аэропорта, устраивая несколько наблюдательных пунктов на важном стратегическом узле.
Славика похоронили. Под краткую жёсткую клятву Ильича и слёзы Черёмухи. В скорбном молчании помянули Игоря-Мозамбика.
Где-то на юго-западной окраине города раздалась канонада. Тысячи стволов разнокалиберного оружия заголосили, сея смерть и увечья. Так начали операцию Саманов и Кандарбиев.
Все шестеро из группы Ильича внимательно прослушивали и расшифровывали разговоры и крики в эфире, настроившись на определённую частоту спецслужб и городской милиции.