– Я вас понимаю, – согласился Морган, который чувствовал себя неловко. Тайфун начал стихать, и капитан трясущимися руками попытался налить себе виски. – Хотите верьте, хотите нет, нам все случившееся так же неприятно, как и вам. Поэтому первое, что мы должны сделать…
– Делать нечего, – обреченно возразил капитан, – разве что напиться.
– …мы должны объединить усилия и начать распутывать зловещий клубок. И вот вам гарантия нашей верности. Мы пойдем вместе с вами к Стэртону и полностью обелим вас в его глазах. Мы скажем, что видели, как на вас напали – внезапно, из-за угла, так что возможности защищаться у вас не было. Ведь так оно и было на самом деле…
– Вы серьезно? – Капитан насторожился. – Будь я проклят, если попрошу вас об одолжении, но, раз вы сами предлагаете… если вы сумеете… друг, я все для вас сделаю. Даже выпущу вашего психа из камеры.
Морган задумался.
– Вообще-то, – нерешительно произнес он, – лучше бы подержать его там еще несколько часов.
– Хэнк! – вскричала Пегги, но тут же осеклась.
– Да, да, вы сами понимаете, – кивнул ей Морган. – Когда мы думали, что капитан не прислушается к разумным доводам, мы были готовы взорвать стену, чтобы выпустить Уоррена. Но раз мы теперь союзники… Мы ведь союзники, капитан?
– До гробовой доски, друг.
– Тогда, наверное, в настоящий момент лучше всего оставить его там, где он есть. Никаких неудобств и лишений он не испытывает, а у нас развязаны руки, пока он находится в таком месте, где ничего не натворит. По крайней мере, – присовокупил Морган с большим сомнением в голосе, – я не вижу, каким образом он там может наделать бед. Все зависело от вашего отношения, капитан. Если вы хотите, чтобы мы поговорили со Стэртоном прямо сейчас, мы готовы.
Энергично постучав в дверь многокомнатных апартаментов лорда Стэртона, они вошли в душную прихожую. Все иллюминаторы были задраены наглухо и задернуты плотными шторами. Дверь в гостиную – закрыта. Позолоченная мебель – расставлена в беспорядке, а вокруг шезлонга, где Стэртон, очевидно, страдал от морской болезни, выстроились многочисленные пузырьки с лекарствами. Обязан ли он был своим выздоровлением улучшению погоды или потере изумруда, вошедшие не поняли; однако Стэртон определенно поправился. Из-за двери спальни доносился его высокий, дребезжащий, придирчивый голос:
– …И запишите радиограмму. Ха. Вот. «Господам Киквуду, Бейну и Киквуду, поверенным…» Как пишется? Черт побери, мисс Келлер, пишется так же, как и произносится: К-и-к-в-у-д! Киквуд! Ха. Кингз-Бенч-Уок, 31б. Или 31а? Ну почему эти проклятые адвокаты не могут договориться? Как мне упомнить все их чертовы адреса? Погодите, погодите минутку…
Дверь с шумом отворилась и тут же захлопнулась. В темную гостиную выбежала тощая фигура в поношенном сером халате, с накинутой на плечи шерстяной клетчатой шалью. Даже в помещении лорд Стэртон носил широкополую черную шляпу; его сероватое лицо на фоне дорогих безделушек, разбросанных по всей гостиной, напомнило Моргану изображения магов кисти Артура Рэкема. Еще Моргану захотелось, чтобы кто-нибудь открыл иллюминатор.
Фигура сказала: «Ха!» – и бросилась к ним. Капитан Уистлер заметно оробел. Можно сказать, Уистлер побледнел перед суровым взором лорда Стэртона в точности так, как Уоррен бледнел перед капитаном Уистлером.
– Итак? – спросил лорд Стэртон. – Я жду, я жду. – Он прищелкнул тощими пальцами. – Вы нашли изумруд?
– Сэр, если вы проявите терпение, – ответил Уистлер, силясь казаться дружелюбным и вернуть былое беззаботное состояние духа, – то я… Ха-ха-ха! Конечно, мы найдем его.
– Значит, изумруда у вас нет. Очень хорошо. Почему вы не желаете в этом признаться?
– Я только хотел сказать…
– Вздор, вздор, вздор! Отвечайте: да или нет? Если у вас нет изумруда, то зачем вы пришли? – Стэртон наклонил к ним тощую шею.
– Помните, мы с вами обсуждали одно дельце… Ха-ха! – Уистлер беспомощно махнул рукой, изо всех сил стараясь казаться дружелюбным. – Помните, ваша светлость, я говорил, что могу привести свидетелей, которые подтвердят, что я действовал во исполнение своего долга. Вы сказали, что я несу ответственность…