Андрюша чмокнул Юлю в обе щеки, ловко удержав губы в миллиметре от её кожи. Он спокойно принимал все её бзики, а также знал в лицо и уважал всех её тараканов. Юля отвечала ему взаимностью: например, она с удовольствием слушала его «концерты». Андрюша надевал узкие джинсы, белую майку и, делая непристойные движения бёдрами, пел «Богемскую рапсодию»: «Мама! Я не хочу умирать!». Ещё он пытался выдвигать вперёд зубы, но этот трюк у него получался плохо: красивые, идеально ровные жемчужины его зубов никак не хотели походить на знаменитый неправильный прикус. Но Юля всё равно хлопала в ладоши и уверяла, что он очень похож на Фредди Меркьюри. В последний год, когда они повзрослели, закончили школу и начали работать, времени для «концертов» оставалось мало, но каждую свободную минутку их тянуло друг к другу.
Юля шагала рядом с Андрюшей в сторону реки, где в одном из ангаров давно закрывшегося судоремонтного завода, располагался их офис. Она работала кассиром, а Андрюша — весовщиком на складе. Но в трудовой он числился заведующим. Директор Антон Львович когда-то ухаживал за его матерью и, благодаря её ходатайству, взял их обоих на самые низшие должности. Но они и этому были рады.
Обычно Юля внимательно слушала, о чём по пути на работу болтает Андрюша, но сегодня была погружена в свои мысли. Из задумчивости её вывел вопрос:
— А ты чем занималась на выходных?
Она остановилась, посмотрела в голубые ясные глаза Андрюши:
— А я... А я кончила вчера.
Его белобрысые брови взметнулись под самую чёлку:
— Ну наконец-то! Поздравляю! А то я уже начал волноваться за тебя, — заулыбался Андрюша. — Расскажи, как это случилось! Ты всё-таки решилась потрогать себя там? И как ты поняла, что это оргазм? На что это было похоже?
— Нет, я себя не трогала, — призналась Юля, — это он меня трогал. И это он мне сказал, что я кончила. А я вся дрожала от страха, но почему-то не сопротивлялась и позволила ему. Я чуть не потеряла сознание, когда он пальцем.
Юля покраснела и замолчала.
— Стой-стой, а кто он-то? — спросил Андрюша.
— Мистер Президент, друг Мадам Марго. После сессии он захотел секса, но ты же знаешь, для меня это неприемлемо. Я заплатила ему три тысячи рублей и ушла. А теперь жалею.
— Денег жалеешь?
— Что ты! Нет, конечно!
— А-а-а! — догадался Андрюша. — Жалеешь, что не дала?
— Да нет же! Меня отчим с матерью убьют, если я потеряю девственность до брака. Да и вряд ли я выдержу физический контакт, — Юля вздохнула. — Я жалею, что не попросила его выпороть меня ремнём. Мадам Марго меня щадит, даже щёткой шлёпает не больно, а Мистер Президент такой сильный, такой доминантный, ему совсем меня не жалко. Он бы так меня выпорол, что на полгода хватило бы эффекта!
— Понимаю, — сказал Андрюша. — А нельзя ли встретиться с этим шикарным мистером ещё разок? Он тебя выпорет, а ты снова кончишь, если повезёт.
— Нет, — грустно ответила Юля, — наши пути разошлись. Я больше никогда его не увижу.
14. Садист по вызову
Серов
Пробуждение было резким и неприятным: громко и настойчиво звонил телефон. Серов дотянулся и нажал на зелёный значок. Тут же послышался обеспокоенный голос Вани:
— Егор Константинович, вы просили отвезти вас в офис в восемь утра, а уже пять минут девятого, а вы ещё не вышли. Я тут стою около подъезда. Правда, не знаю, правильно я нашёл нужный адрес или нет.
Серов от злости разлепил глаза. Ваня вот уже два года возил его по Москве и всегда находил не только нужный адрес, но и самый кратчайший путь к месту назначения, а тут он, видите ли, заплутал в трёх соснах.
— Ваня, не беси меня. Через пять минут выйду.
— Бутерброд мне принесите, пожалуйста. Или просто булочку с маслом. Пятёрочка ещё закрыта, а я голодный.
— Чёрт, — Серов поднялся на кровати, осматривая кроваво-красные обои и железные приспособления для пыток. В мозгу всплывали вчерашние приключения. — Ты что, так со вчерашнего дня и не ел?
— Орбит нашёл в машине, пожевал немного, потом живот болел...