— Я не доминант, Юля, я понятия не имею, как решать подобные вопросы. До встречи с тобой девушки меня не кидали, по крайней мере так откровенно.
— Я тоже вас не кидаю! Это часть игры. У нас же не свидание, мы не парень и девушка, которые встречаются потому, что нравятся друг другу. У нас договорные отношения — как между врачом и пациентом или репетитором и учеником.
Мистер Президент задумался. Юле показалось, что он колеблется и готов отказаться от задуманного. Надо склонить его в нужную сторону! Подтолкнуть к правильному решению. Она достала из кармана заранее приготовленные купюры:
— Вот, возьмите. Теперь у вас не будет ощущения, что я вас кидаю.
Он порывисто наклонился над столом:
— Теперь у меня ощущение, что ты меня унижаешь. Ты и правда переводишь наши отношения в плоскость договорных — но не как между врачом и пациентом, а как между клиентом и проституткой по вызову. Я понимаю, что у тебя заскоки по поводу контроля над ситуацией, что деньги дают тебе иллюзию власти, но я тоже живой человек и у меня тоже есть заскоки: я не беру денег от женщин за то, что доставляю им удовольствие. Это принципиальный вопрос. Как у тебя с девственностью.
Он достал три тысячи, полученные от неё накануне и до сих пор не возвращённые, и выложил их на стол:
— Я отказываюсь быть твоим доминантом. Ты споришь со мной, не выполняешь мои просьбы, пытаешься манипулировать, не доверяешь — мне не нужна такая саба.
Это были слова настоящего, прирождённого доминанта.
28. Вопрос доверия
Это были слова настоящего, прирождённого доминанта. Юля ощутила, как жар расползается по всему телу, — от макушки до пяток. Он покалывал её иголками возбуждения и покусывал щекоткой нетерпения. О таком мужчине она мечтала, такой он ей снился, в честь него она назвала собаку. Егор Серов — её персональный Кристиан Грей. Он всё-таки появился в её жизни!
Он взглянул на часы:
— Уже поздно. Пожалуй, стоит позвонить Ване и сказать, чтобы он приезжал.
Мысль о том, что до этого он не вызывал водителя, чтобы оставить для их занятий неограниченное количество времени, совсем её подкосила. Нет, она не могла потерять такого мужчину!
— А... — дыхание у Юли перехватило, она вспомнила о своей приманке: — а как же встреча с Гошей? Вы же хотели познакомиться с цыганом!
— Ой, да мне уже всё равно. Закрою филиал и нет проблем. Шесть человек лишатся работы, зато я лишусь головной боли, — он начал что-то набирать на экране телефона.
— Подождите! — Юля накрыла его пальцы своими и тут же отдёрнула, испугавшись телесного контакта. — Это не так просто. Это. вопрос доверия.
— Да, это вопрос доверия, — подтвердил он. — Если ты мне доверяешь — всё будет. Если нет — я не хочу играть с тобой в эти игры. Решайся.
Он не оставил ей выбора. Или она соглашается на его условия (никаких денег, он главный) и получает желанную порку, или всё пропало: её мечты о настоящем доминанте, их отношения, и даже с «Нордом» всё будет покончено.
Она смотрела на мужчину, сидевшего напротив, — на его упрямо выдвинутый подбородок, спокойные тёмные глаза, сцепленные в замок пальцы, — и млела от желания ему принадлежать. Не в смысле отдаться ему как женщина, а отдать ему контроль над своим телом и душой. Подчиняться ему, выполнять его приказы, служить ему. Довериться всецело и безоглядно, как она давно уже никому не доверялась. Передать ответственность за свою судьбу в чужие заботливые руки — пусть ненадолго, на час или два. Как это было бы сладко!
— Я знаю вас всего один день, — сказала она.
— Я тебя не уговариваю.
Но он и не уходил. Он сидел и терпеливо ждал её решения. Возможно, он тоже был заинтересован в этой игре, хотя и отрицал своё желание доминировать. Возможно, она пробудила в нём истинного доминанта, и теперь должна помочь ему принять эту особенность своей натуры. Помочь принять в себе садиста.
— Вы же не отмените стоп-слово?
— Нет, разумеется. Принципы БДСМ должны соблюдаться, — он подглядел в телефоне: — безопасность, разумность и добровольность.
— А мои запреты? — спросила она. — Вы ведь не сделаете то, что для меня неприемлемо?
— Ты всегда можешь меня остановить, — сказал он серьёзно.
Чем дольше они говорили, чем подробнее обсуждали всякие мелочи, тем сильнее ей хотелось отбросить все сомнения и согласиться на его условия. Это и пугало до полуобморока, и возбуждало до дрожи в коленках. Если бы на ней были трусики, то к концу разговора они бы не просто намокли, а истлели от томительного чувственного жара.
— А вы уверены, что справитесь? — задала она последний вопрос.