— Ты чего? — встревожился Андрюша. — Что случилось? Рассказывай!
Он хотел прикоснуться к ней, но вовремя вспомнил, что она этого не выносит. Юля заметила этот жест и протянула к Андрюше руки. Положила на плечи, чуть помедлила, а потом обвила вокруг шеи. Прильнула к неширокой мальчишеской груди:
— Смотри, я больше не боюсь прикосновений, — прошептала она в тёплую пижаму.
— Ух ты! А почему? — спросил Андрюша, осторожно поглаживая её по спине. — Чары злой колдуньи рассеялись?
— Да, наверное...
— Тебя что, принц поцеловал? — усмехнулся Андрюша.
— Нет, не поцеловал, — вздохнула Юля. — Он меня выпорол ремнём, а потом. А потом он. В общем, родители меня убьют, когда узнают.
Андрюша присвистнул, взял Юлю за плечи и посмотрел на неё блестящими от возбуждения глазами:
— Ну поздравляю, подруга! Тебя сделал женщиной самый крутой мужик на тысячу километров вокруг. Как же я тебе завидую! Я бы отдал все свои деньги, чтобы потерять девственность не с каким-то . — он запнулся, — драным гопником, а с Егором Константиновичем!
— Кстати, о деньгах, — вспомнила Юля. — Ты вернул ему награбленное?
— До последней копеечки! — воскликнул Андрюша. — Сложил деньги в конверт, написал послание из вырезанных букв и подбросил его в «Золотую Пысу».
— Тогда почему он продолжает расследование? Он требовал, чтобы я назвала имя вора, а когда я отказалась, он выпорол меня, трахнул и уволил. Не очень-то похоже, что он получил свои деньги обратно!
У Андрюши от удивления отвисла челюсть:
— Он трахнул тебя из-за того, что ты отказалась выдать вора?!
— И уволил! — напомнила Юля. — Это хуже.
— Это вообще жесть! Но ты же не раскололась? — забеспокоился Андрюша. — Не сказала ему, кто виноват в недостаче?
— Нет, но мне кажется, он и так про тебя знал. Просто хотел, чтобы я подтвердила. Почему-то ему было важно услышать признание от меня, как будто это имело какое-то значение.
— Но откуда он узнал? Какая сволочь меня заложила?!
— Пандит Кумар Говинда? — предположила Юля и увидела, как сник Андрюша.
— Дети, что это вы раскричались на ночь глядя? — спросила тётя Маша, заходя в комнату. — Вы сейчас перевозбудитесь, а потом заснуть не сможете. Юленька, добрый вечер. Ты что, прямо с работы? Давай я тебе молока принесу, чего-то ты бледненькая сегодня...
Тётя Маша потёрла глаза, развернулась и ушла на кухню.
— Сейчас попьём молока с печеньем, и я расскажу тебе всю правду, — убито проговорил Андрюша.
— Ладно, — согласилась Юля. — Но сначала я ванную схожу, мне нужно... трусы постирать. У тебя есть какая-нибудь длинная футболка? Можешь мне одолжить?
— У меня есть пижама! — Андрюша кинулся к шкафу и достал оттуда сложенную и отглаженную пижамку из фланели. — Это моя детская, любимая, но для тебя мне ничего не жалко! Подумать только, твой первый секс случился из-за того, что я подделывал накладные! Почему не мой, а? Когда уже очередь дойдёт до меня?
***
Мама как в воду глядела: «дети» перевозбудились и долго не могли заснуть. Они устроились под одеялом и притушили свет. Андрюша в подробностях рассказал, как в течение года обворовывал закупочную компанию «Норд». Юлины сомнения подтвердились: он не вывозил товар со склада и никому его не продавал. Это действительно было сложно провернуть. Механизм воровства поражал простотой и эффективностью. Правда, для этого требовались сообщники — как тот кришнаит из Овсяновки, например. И многие, многие другие. В этот вечер Юля узнала о сотрудниках и поставщиках «Норда» больше, чем за всё время работы.
Потом они обсудили поведение Серова и решили, что каким-то образом он и Юлю посчитал замешанной в воровстве. В этом случае его настойчивые требования сознаться не выглядели как нелепый каприз. Просто он хотел извинений. И агрессия его могла объясняться разочарованием в людях, которым он доверял. Додумавшись до этого, Андрюша предложил немедленно позвонить Егору Константиновичу и проверить версию. Плевать, что час ночи. Юля едва его удержала:
— Ты что, хочешь в тюрьму? — спросила она. — Не смей ему звонить. И завтра, когда он
будет тебя прессовать, ни в чём не сознавайся. Ты вернул свою долю награбленного — это полностью тебя оправдывает!
— А как же ты? Ни одного рубля не украла, а тебя уволили. Это несправедливо!
— Какая разница? Всё равно бы меня рано или поздно уволили, я совсем не приспособлена к бухучёту. Пойду к Тиграну на полный день — мама сказала, он собирается ещё один ларёк открывать.