— А зачем вам кассир? — спросил Серов.
Все задумались, а потом заулыбались. Действительно, если фирма перейдёт на безнал, то должность кассира можно упразднить, а всякую мелочёвку с наличностью повесить на Серафиму. С увеличением оклада, разумеется (мрамор для надгробий постоянно дорожал, а пенсии росли медленно). А по поводу менеджера Серов обещал подумать. Ему не хотелось брать кого-то незнакомого, а нужного специалиста на примете не было. Цыгана Романа, что ли, привлечь за процент от прибыли?
После чаепития, на котором Серов объявил о помолвке с Юлей Смирновой, вызвав дружный шквал поздравлений, троица отъезжающих выдвинулась на следующий объект. Надо было попрощаться с Гошей и Андрюшей.
Когда накануне Серафима упомянула дом на Пысе, построенный Цукановым по секретному проекту, а Ваня описал его как «креативный» и «с фантазией», Серов даже близко не представлял, с чем ему придётся столкнуться.
70. Безвозвратно
Это был плавучий дом на понтонах! По сути сарай из вагонки, покрашенный в жизнерадостный голубой цвет, с площадкой для барбекю и флюгером-петушком на крыше. С одной стороны к дому был приделан мотор, а с другой — откидной трап для схода на берег.
Изнутри доносились громкие крики, перемежавшиеся трёхэтажными матами и звуками драки.
Серов закусил губу, чтобы не засмеяться в голос. А Юля смотрела на голубое сооружение с нескрываемым уважением:
— Круто! — сказала она. — Антон Львович построил себе плавучую дачу!
— Теперь это Егора Константиновича дача, — буркнул Ваня. — Надо было на личные деньги строить дом своей мечты.
— Да, но круто же! Можно по Пысе доплыть до Беломорканала, оттуда в Онежское озеро, а потом — в Волгобалт и до самой Москвы.
Серов оценил познания Юли в географии родного края, но вынужден был заметить:
— Только сумасшедший рискнёт куда-то плыть на этом сарайчике. Он потонет ещё в Ов-сяновке.
Крики стали громче, из домика вывалились Гоша и Андрюша. Оба раскрасневшиеся и злые. Гоша был одет в оранжевый спасательный жилет и надувные нарукавники, а на поясе у него болтался спасательный круг, от которого к домику тянулась верёвка. Очевидно, Гоша, помятуя о проблемах орангутанов, застраховался от случайного падения в воду. А Андрюша щеголял в нескромных леопардовых плавках, которые больше подчёркивали, чем скрывали.
— Добрый день, Егор Константинович! — крикнул он, завидев на берегу московское начальство. — Вы извините, я взял на работе отгул, чтобы перебраться на новое место. Спасибо, что разрешили нам здесь пожить! А то дядя Гена сильно злится, ему нужно время
для принятия новой информации.
— Без проблем, живите сколько хотите. Как проходит обустройство? — поинтересовался Серов.
— Прекрасно! — Андрюша белозубо улыбнулся и сдул лезший в глаза локон.
— А чего орёте на всю округу?
— Да этот... — Андрюша проглотил ругательство, — этот мальчик, который достался мне по статистике, хочет перекрасить дом в чёрный цвет и снять петушка с крыши.
— Зачем? — спросил Серов. — Вполне симпатичный флюгер. И цвет у домика приятный, голубенький.
— Вот и я так считаю! — обрадовался Андрюша.
— Симпатичный?! — взвыл Г оша. — Петушок на крыше? Голубой домик? Да мы только вчера здесь поселились, а в посёлке нам уже дали прозвище! Знаете какое?
— Какое? — спросил Серов без задней мысли.
— «Плавучая петушарня»!
— Скажи спасибо, что не «Г олубая устрица»! — воскликнул Андрюша.
Серов едва сдержал смех. У невиннопыссцев с чувством юмора всё было в порядке.
— Чего ты бесишься на пустом месте? Ну, говорят и говорят — тебе что, плохо от этого?
— продолжал вразумлять Андрюша. — Привыкай, народ у нас тёмный и нетолерантный — ещё и не такое услышишь.
— Да, мне плохо! Скоро я стану капитаном и не хочу, чтобы моё судно называли «Плавучей петушарней»! Это обидно!
— Ты собрался поступать в речное училище? — удивилась Юля.
— Да, я решил учиться на судоводителя, — гордо сказал Г оша и поддёрнул спасательный круг на поясе. — Получу корочки, зарегистрирую дом как плавсредство и повезу Андрю-ху в Москву. Пусть покоряет эстраду, не пропадать же таланту!
— Ты же плавать не умеешь.
— Ни и что! Лётчики тоже не умеют летать, но никто же их не попрекает! — выдвинул аргумент Гоша. — А моряк, не умеющий плавать, активней борется за живучесть судна.
Ваня издал странный звук — нечто между бульканьем и карканьем.
— Ну ладно, а как ты хочешь чтобы называлось это... судно? — спросил Серов, видя, что Гоша абсолютно серьёзен.