— Как торги? — вполголоса спросил он Каро.
— Семьдесят один золотой.
С другой стороны площадки звенящий голос колдуна объявил:
— Семьдесят пять!
— Восемьдесят, — не задумываясь, отпарировал Агис.
И снова возбужденный гул пробежал по собравшимся вельможам. За восемьдесят золотых покупали гладиаторов-мулов.
С той стороны площади — тишина. Девушка-рабыня смерила Агиса ледяным взглядом и повернулась в сторону молчащего старика.
— Я отказываюсь от своего предложения!
К величайшему удивлению Агиса, голос раздавался откуда-то совсем рядом. Неужели это сказал Каро? Глянув вниз, сенатор увидел в пыли, у себя между ногами, пару губ. Ни носа, ни подбородка, ничего. Только рот, и все.
Вот губы раскрылись и на глазах ошарашенного Агиса заявили его голосом:
— Я отказываюсь от своего предложения!
— Правильно ли я вас понял? — разочаровано повернулся к нему Радорак. Поставив каблук своего сафьянового сапога прямо на губы, Агис отрицательно покачал головой. Рот хотел было еще что-то сказать, но раздалось лишь нечленораздельное бормотание. Удостоверившись, что колдовские губы больше не станут ему мешать, сенатор объяснил:
— Я хотел предложить восемьдесят пять золотых!
— Смелый ход, — одобрительно сказал Радорак. — Вы можете перебить цену? — повернулся он к старику.
На сей раз Агис приготовился отплатить колдуну его же монетой. Используя Путь, он создал невидимый туннель, заканчивающийся прямо во рту старика. И как только тот захотел что-то сказать, Агис беззвучно прошептал слова, которые ему хотелось услышать.
— У меня нет такой суммы, — голос был старика, но слова принадлежали Агису.
Сенатор даже почувствовал гордость от того, как правдоподобно задрожал голос его противника. Сразу ясно — старик огорчен и разочарован.
— Какая жалость, — сочувственно протянул Радорак и поманил Агиса к себе.
Колдун начал было протестовать, но Агис снова вложил ему в уста свои собственные слова.
— Можете, вы поверить мне в долг…
Все кругом так и покатились со смеху. Старик сердито поглядел на Агиса, но тот, не обращая внимания на поверженного конкурента, шагнул вперед. Дрожащими от усталости пальцами он отвязал от пояса мешочек с золотом. Да, победа далась ему нелегко.
Рабыня смерила Агиса презрительным взглядом. Что-то прошептав себе под нос, она жестом велела сенатору вернуться на место.
— Ты никогда не овладеешь мной, сын грязного мекилота! — с жаром воскликнула она.
И тут же, споткнувшись о невидимое препятствие, Агис во весь рост растянулся на земле. Он чуть не выронил мешочек с золотом.
Со всех сторон посыпались насмешки и не слишком пристойные советы. Агису, мол, стоило подождать, пока он окажется дома, прежде чем пытаться познакомиться со своей новой покупкой. Отшучиваясь, сенатор поднялся на ноги.
И тут раздался голос старика:
— Мне удалось-таки найти еще несколько монет, Радорак. Я готов поднять цену до девяноста золотых, — и колдун замахал на Агиса руками, словно требуя прогнать сенатора прочь.
— Девяносто пять! — воскликнул Агис.
Эльф нахмурился.
— Ты видел когда-нибудь, как Рал и Гухай танцуют джигу? — спросил он.
— О чем ты говоришь? — поразился Агис.
— Иди-ка ты в Гулг на руках! — рассердился эльф.
Агис понял, что дело плохо. Старик умудрился-таки его околдовать. Что бы теперь ни говорили окружающие, Агис слышал лишь бессмысленный набор слов. И судя по реакции Радорака, понять Агиса теперь тоже никто не мог.
Отвернувшись от наголову разбитого сенатора, Радорак подозвал к себе старика. Заметив, что Агис не спешит отойти в сторону, двое дюжих эльфов тут же шагнули на помощь своему предводителю. Агис заколебался, потом отступил. Чего он добьется, ввязываясь в спор, в котором стороны все равно не могли понять друг друга? Разве что устроить драку…
Колдун вышел на освещенный факелами круг, и Агис отчетливо увидел висящий у него на поясе под плащом мешочек с золотом. И тут в голову сенатора пришла безумная идея. Спрятав одну руку под накидку, он представил себе, что его кисть исчезла. Затем, призвав к себе Путь, заставил видение стать явью. Резкая боль обожгла запястье, и на месте кисти Агис ощутил странную ноющую пустоту.
Остановившись перед Радораком, старик полез под плащ. По-прежнему пряча обрубок руки под накидкой, Агис потянулся за золотом своего соперника. Снова призвав на помощь Путь, он представил себе свою руку, появляющуюся под плащом старика. Руку, мертвой хваткой вцепившуюся в мешочек. Вот Агис ощутил на ладони тяжесть золота — совсем, как если бы его кисть все еще соединялась с рукой. Странное ощущение, когда между локтем и пальцами пролегает несколько десятков ярдов пустоты.