– Только не смейтесь, Учитель. Я думаю, что мы все – часть чего-то общего, большего, чем каждый из нас по отдельности. Мы как капли в океане, и этот океан проявлен в каждой капле.
– Это очень романтично, я и не знал, что ты поэт в душе. Ты прав, но лишь отчасти. Мы вовсе не части целого, каждый из нас и все мы вместе и есть то самое целое. Просто оно так огромно, что мир, в котором мы существуем, не в силах вместить Его как единую структуру. Только в раздробленном виде оно способно проявиться в нашей Реальности. Наши как бы отдельные сознания – это просто форма существования единого сознания, подходящая для этого мира.
– Единое сознание – это и есть наш Создатель?
– Совершенно верно. Сознание Создателя проявляется в нашем мире в виде множества наших сознаний.
– Но почему учение Бон отрицает существование Создателя?
– Это учение было создано не для таких как ты и я. Оно по-своему справедливо. Просто нужно его правильно применять и интерпретировать. В нём тоже существует понятие Создателя, хотя об этом и не говорят в открытую. В учении Бон Создатель – это индивидуальный саморождённый ум. Тебе этого недостаточно?
– Если б было достаточно, я бы не сидел у ваших ног, Учитель.
***
Амар появился в Убежище в канун условного Нового года. Высокий накаченный брюнет с тонкими чертами лица и чёрными глазами с поволокой, он был просто воплощением Врубелевского Демона. На вид ему было около двадцати пяти, но держался Амар столь отчуждённо и независимо, как будто прожил не меньше сотни лет, и жизнь для него более не являлась ни приключением, ни загадкой. Он сидел за одним праздничным столом со всеми учениками и учителями Школы, даже отпускал отдельные реплики и время от времени смеялся, но создавалось впечатление, будто он был один во всём мире, эдакий одинокий демон на вершине горы. Обитатели Убежища сначала пытались его растормошить, но вскоре бросили это бесперспективное занятие. Неясно было, зачем он вообще явился на праздник, если у него напрочь отсутствовало желание веселиться.
Дали новый гость сразу понравился, несмотря на неприветливый вид. Было в нём что-то таинственное, почти мистическое, что очень хорошо сочеталось с образом Убежища, который она сама себе напридумывала. Но подойти и заговорить она не решалась, боялась напороться на холодное равнодушие, а то и на грубость. Уж больно неприступным казался черноглазый демон.
– Наверное, он кого-то ждёт,– решила для себя девушка,– и поэтому не реагирует на окружающих. Что ж, не буду ему мешать наслаждаться одиночеством посреди шумного праздника.
Однако судьба решила иначе. Часам к десяти на кухне появилась хрустальная чаша с пуншем, и Дали, как единственную особу женского пола, не употреблявшую алкоголь, уполномочили разливать пунш по бокалам. Обитатели Убежища по одному подходили к столику с чашей и разбирали бокалы с прозрачным багряным напитком. Черноглазый демон подошёл последним. Когда Дали протянула ему бокал, он положил свою правую ладонь на её запястье, а левой рукой поправил упавший ей на лоб золотистый локон.
– Как тебя зовут, милая девушка,– его взгляд упёрся ей прямо в переносицу.
Дали подняла глаза и буквально утонула в чёрном бездонном колодце. Когда она назвалась, демон заметно вздрогнул, но быстро взял себя в руки.
– Ты дочка Вертера,– это даже не был вопрос, её папу тут знали буквально все. – А я Амар, в переводе с санскрита это значит бессмертный.
Вот так они и познакомились. Весь оставшийся вечер бессмертный Амар не отходил от Дали. Они танцевали, болтали, что-то пили, потом опять танцевали и как-то незаметно оказались наедине на открытой площадке, висящей над ущельем. Было новолуние, и звёздное небо было похоже на тёмно-синий бархат с россыпью драгоценных кристаллов. Так много звёзд Дали ещё никогда не видела, а может быть, раньше ей просто не приходило в голову гулять по ночам. Амар обнимал девушку за талию так естественно, как будто имел на это право. Они стояли, задрав головы к небу, и им было светло от света звёзд. А потом Дали почувствовала дыхание Амара на своих губах и потеряла всякий интерес к звёздному карнавалу.
Их роман развивался бурно, но без показухи. Амар старался на людях вести себя сдержанно, демонстрируя скорее уважение к своей избраннице, нежели пылкую страсть. А Дали буквально растворилась в своём бессмертном демоне, ей казалось, что она парит над землёй, и всё, что не касалось непосредственно предмета её любви, сделалось ей безразлично. Но, несмотря на потерю интереса к практикам, истинное чувство, не испорченное себялюбием и расчётом, разбудило дремавшие в ней до сей поры способности. А может быть, как раз смещение приоритетов от амбициозных устремлений к заботе о другом человеке и дало начало бурному развитию её сознания. Откуда что взялось? Тарс не мог нахвалиться на свою ученицу и слал восторженные послания её любимому папочке. Достижения Дали, конечно, не шли ни в какое сравнение со способностями Мастера Игры, но по сравнению с тем, что было полгода назад, они явили прямо-таки умопомрачительный прогресс.