Через год после трагедии у Вертера и Ани родилась девочка, удивительно похожая на погибшую и ничем не напоминавшая своих родителей. У них обоих были тёмные волосы и карие глаза, а головку их дочки украшали золотистые кудряшки, и из-под пушистых ресниц смотрели глазки невероятного ярко-голубого цвета, точь-в-точь такие, как у той, чью жизнь унесла шальная пуля. Не удивительно, что они назвали свою дочь Дали в память о погибшей возлюбленной Вертера. По молчаливой договорённости родители не обсуждали столь странное сходство, но оба были уверены, что их дитя является реинкарнацией Мастера Игры. Вертеру очень хотелось верить, что Дали простила ему свою бессмысленную смерть, раз решила вернуться в мир его дочерью. А для Ани воспитывать будущего Мастера было очень лестно и почётно.
Со временем внешнее сходство между тёзками только усилилось и стало просто мистическим. Зато стала заметна разница в их характерах. Погибшая была очень яркой и эмоциональной личностью, крутила мужиками, как хотела, её амбиции в отношении своих немалых способностей били через край. А малышка росла спокойной, ласковой, как котёнок, практически не капризничала и не умела долго обижаться. Её душа была открыта каждому, кто подходил к ней с добром, но даже когда её незаслуженно обижали, девочка проявляла прямо-таки недетские терпимость и всепрощение. А ещё дочка Вертера была равнодушна к розовому, что для её предшественницы было просто немыслимо. Вот только способности Мастера к семнадцати годам в ней так и не проснулись. Впрочем, папочке отсутствие у Дали способностей управлять Реальностью было абсолютно фиолетово, он в своей дочурке души не чаял, и та отвечала ему искренней любовью.
Когда Ани не стало, Дали, видя подавленное состояние отца, взяла на себя роль хозяйки дома. Школу в Убежище, в которой она училась, пришлось отложить, так как папочке требовалось всё её внимание. Она интуитивно чувствовала, что Вертеру нельзя было оставаться одному, и проводила с ним всё время, свободное от домашнего хозяйства. Целую неделю она ходила за своим папочкой, как привязанная, и заставляла его вспоминать маму, их семейные истории, их общие приключения, шутила, часто глупо и без повода, в общем, старалась всячески растормошить погрузившегося в свою скорбь отца. Выбранная метода с точки зрения современной медицины была, наверное, довольно сомнительной, но она сработала. Невыносимая поначалу боль притупилась, стала привычной, с ней уже можно было жить дальше. Через неделю Дали отправилась в Школу, уже не боясь оставить Вертера одного. А на выходные она вернулась уже совсем другим человеком. Добрая чуткая девушка превратилась в злобного и опасного зверька, единственным желанием которого было укусить своего отца и побольнее.
Перемены в дочери были столь разительны, что Вертер сначала даже подумал, что она заболела. Но к концу выходных он был уже встревожен не на шутку и отправился к Антону за советом. Вот только друг не воспринял страхи Вертера всерьёз. Нельзя же, право, ожидать от юной девушки, только что потерявшей мать, а потом целую неделю выводившей своего отца из депрессии, чтобы она всё время сохраняла хладнокровие и ровное весёлое настроение. Конечно, она просто перенапряглась, вот и сорвалась. С кем не бывает?
Антон попытался утешить своего друга, но Вертер жёстко стоял на своём. Он интуитивно чувствовал, что его дочь попала в беду, и настоял на том, чтобы Творец в самое ближайшее время наведался в Убежище и понаблюдал за Дали. Сам Вертер попасть в Убежище никак не мог. Для него этот мир был закрыт, так как именно там он погиб, защищая своего друга и его любимую. Так уж устроено наше мироздание, что изменить событие, уже произошедшее в какой-либо Реальности, невозможно. Если ты умер в мире Творца, значит тебя здесь просто не может быть, и точка. Вся надежда Вертера была на проницательность друга и на его способность разобраться в странном поведении дочери.
***
Впервые Дали оказалась в Школе, когда ей исполнилось шестнадцать. Через неделю после выпускного вечера папа привёл её к дяде Антону и сказал, что пришла пора ей узнать кое-что интересное о мире, в котором она живёт.
– Дали, милая,– Антон взял её за руку,– пожалуйста, ничего не бойся и ничему не удивляйся. А теперь закрой глаза.
Первое, что почувствовала Дали, закрыв глаза, был аромат нарциссов, смешанный с запахом хвои. Антон отпустил её руку, и Дали обнаружила, что стоит посередине большой комнаты, украшенной венками из еловых веток и живых цветов. Стены были отделаны тёмными деревянными шпалерами, в дальнем углу располагался настоящий камин, правда огонь в нём не горел. Под лестницей, ведущей на второй этаж, приютилась небольшая вполне современная кухонька, а рядом с окном стоял длинный дубовый стол с дюжиной сидений с обеих сторон. За окном сплошной белой пеленой шёл снег.