На допросе Чикатило признал, что страдает «половой несостоятельностью» — тот же самый термин был использован в основной версии, те же слова произносил Сливко, когда рассказывал о себе. Чикатило признавался в попытке сексуального растления нескольких детей, в результате чего вынужден был оставить профессию учителя — у Сливко была та же самая профессия. Заставляли задуматься и некоторые факты служебной биографии Чикатило, особенно то, что он поступил на работу в Ростове в августе 1984 года — как раз когда там началась волна убийств.
На следующее утро Костоев позвонил майору Буракову, руководителю центрального милицейского штаба в Ростове.
— Вы помните некоего Чикатило?
— Что-то знакомое.
— Я бы хотел просмотреть оперативные материалы на Чикатило, доступ к которым, если подходить строго, разрешен только сотрудникам уголовного розыска.
Когда Костоев знакомился с материалами, в нем росли одновременно уверенность и удивление. Удивление тем, что эти материалы не были представлены следствию. Уверенность как бы от того, что все, что он читал о Чикатило, выглядело очередной страницей жизнеописания искомого убийцы. Более всего поразило Костоева описание слежки за Чикатило, когда тот выходил из поезда на вокзале. А уж тем более — факт обнаружения у него при аресте острого ножа, веревки и баночки вазелина.
Однако кровь его была группы А, а сперма убийцы имела группу АВ.
Этот факт мог в корне разрушить все надежды. А может быть, нет? Ведь в лабораториях нередко допускают ошибки.
К тому же в некоторых недавних биологических работах было установлено существование «парадоксальных выделений»: иногда, правда в очень редких случаях, люди могут иметь кровь и сперму разных групп либо, при определенных условиях, группы крови и спермы способны достичь той границы, за которой они могут считаться разными.
Первым делом Костоев принялся ксерокопировать заинтересовавшие его страницы, нимало не заботясь о том, разрешено это или нет. Он не спрашивал разрешения, нужно было торопиться. Его сотрудникам предстояло проверить многие данные; нужно было установить даты командировок Чикатило и многое другое, что вытекало из обнаруженных материалов.
Дело приобретало конкретные очертания.
Костоев поручил Нине Петровне проверить по документам возможность нахождения Чикатило в том или другом месте в дни убийств и дал ей инструкцию, как это делать. Имя его самого ни в коем случае не должно было называться.
Несомненно, за Чикатило следовало установить слежку. В КГБ имелись настоящие мастера тайного наблюдения, но с административной точки зрения поручить им эту задачу было хотя и возможно, но весьма сложно, и потребовалось бы время. При этом возникло бы противодействие со стороны ростовской милиции, претендовавшей на исключительное право вести операцию.
Если же поручить слежку ростовской милиции, возможно возникновение другой проблемы. Уловив хоть малейший признак слежки, Чикатило вполне может броситься под машину или повеситься. Костоев не в состоянии был отделаться от ощущения, что в ростовской милиции найдутся люди, которые сочтут этот выход самым удобным.
На следующий день кое-что прояснилось. Информация по поводу деловых поездок Чикатило, собранная Ниной Петровной и сотрудниками Костоева, свидетельствовала, что тот практически мог оказаться на месте любого места преступления в те самые дни, когда преступления эти были совершены. Поэтому 17 ноября Костоев поручил ростовской милиции установить за Чикатило постоянное наблюдение.
В те ноябрьские дни небо было затянуто тяжелыми тучами, шел снег, под ногами хлюпала слякоть.
Костоев не мог ждать, когда Чикатило поймают на месте нового преступления. Рано или поздно придется его арестовать. Вместе с тем у Костоева не было никакого сомнения в том, что 6 ноября, когда милиционер Рыбаков встретил Чикатило на платформе «Лесхоз», в находившемся при нем рюкзаке лежали вырезанные у последнего трупа молочные железы и матка. И если Рыбаков, не проводя досмотра его рюкзака, потребовал у него паспорт и записал его фамилию, Чикатило вряд ли скоро пойдет на новое преступление. Вся история этих преступлений подтверждала, что Чикатило был предельно осторожен. Теперь главной задачей стало разработать стратегию допросов, в которых сконцентрировалось бы все то, что было известно Костоеву о Чикатило и его преступлениях.