Костоеву было известно, что накануне вечером Чикатило убил свою предпоследнюю жертву. Виктор Тищенко, сильный, атлетического сложения парень, как подозревал Костоев, укусил Чикатило за кончик пальца и, может быть, повредил в борьбе его ногу.
Чем занимался Чикатило в часы, прошедшие со времени убийства до его появления на этой дальней станции в четыре утра?
— Нет, — ответил Чикатило, — я не был 31 октября на станции «Кирпичная».
Такого ответа и хотел Костоев. Если бы Чикатило сказал: «Да, я там был, что из того?» — это показало бы, что он — ловкий игрок. Подобная стратегия, если ее проводить последовательно и до конца, была бы — Костоев отчетливо это понимал — практически непобедима.
Но Чикатило сказал «нет». Его ответ открыл Костоеву все, что он желал узнать — сколько сил и лукавства крылось за отрицаниями Чикатило.
— Как часто вы бывали на городском пляже Новочеркасска? — спросил Костоев, словно речь шла о вещах общеизвестных. Семья Чикатило проживала в городе Новочеркасске.
— Я никогда не бывал на пляже Новочеркасска и даже не знаю, где он находится.
Костоев печально посмотрел на него, словно говоря: «Неужели наши отношения испортились до такой степени? Вы думаете, я поверю, что вы не знаете, где находится пляж в Новочеркасске? Ведь мы оба знаем, что вы сделали с мальчиком в тамошних камышах».
После продолжительной паузы Костоев с оттенком гнева в голосе спросил:
— Не могли бы вы сказать, где вы были в течение выходных дней 6, 7 и 8 марта 1990 года?
— Выходные дни 6, 7 и 8 марта я провел дома в Новочеркасске и не был в Ростове-на-Дону.
Теперь Чикатило начинал говорить не только о том, где он был, но также и о том, где его не было.
А был Чикатило в Ботаническом саду с мальчиком, которого выследил на ростовском вокзале — тот шлялся без дела, стреляя у прохожих сигареты. Чикатило тогда вспорол тело мальчика и руками вырвал сердце из его груди.
— Где и когда вы приобрели складной нож, который был конфискован у вас при аресте, и почему нож оказался таким острым?
— Примерно в 1987 году. Я ездил по делам в Свердловскую область на металлургический комбинат цветных сплавов в Каменск-Уральском. В общежитии комбината я нашел нож типа «лиса». С тех пор я носил его с собой и пользовался им в быту. Я не помню, когда и где я затачивал его в последний раз.
Костоева не интересовало, где Чикатило достал нож. Он просто хотел напомнить Чикатило о некоторых из тех мест, где тот совершил убийства, а также упомянуть то орудие, с помощью которого были совершены преступления. Чикатило мог отвечать на вопросы, как ему вздумается, и все же ассоциациями, которые возникали в его мозгу, управлял Костоев. Он умел выуживать полезные сведения даже в разговоре, состоявшем из вопросов и ответов — ответов, полных сплошной лжи.
И вот наступил подходящий момент дать понять Чикатило, что Костоеву известно о преступлениях, которые он совершил когда-то вне Ростова.
— Не были ли вы в Москве во время фестиваля в июле 1985 года?
— Да, я был в Москве во время фестиваля, проходившего в июле 1985 года, но моя поездка была чисто деловой. Я ездил на завод «Москабель», расположенный в центре города. Моя командировка продолжалась две недели, в течение которых я жил в общежитии «Москабеля». Я принял участие в одной массовой манифестации на стадионе «Динамо». В Москву и обратно я ездил поездом.
— Не случалось ли вам оказаться в аэропорту Домодедово? — спросил Костоев, так как именно там Чикатило совершил свое московское убийство.
— Вообще не припомню, чтобы я когда-либо бывал в аэропорту Домодедово.
Чикатило признавал, что находился в момент убийства в Москве, но что был в аэропорту, где это убийство совершил, признавать не пожелал. При одном лишь упоминании о месте преступления он возвращался к тактике отрицания.
И вновь Костоев ощутил запах — более слабый, но все такой же отвратительный и неповторимый, что-то вроде запаха жареного чеснока, сходство было весьма отдаленным.
Костоев подвел итоги допроса и написал протокол. Чикатило счел, что все записано точно, и подтвердил это, поставив внизу листа рядом с подписью Костоева свою подпись. Адвокат ушел. Костоев попросил Чикатило задержаться на пару слов — ничего официального, просто разговор с глазу на глаз.
— Мне кажется, на прошлой неделе у вас были очки, Андрей Романович? — спросил Костоев.
— Нет. Может быть, в один из дней я и был в очках, но они мне больше не нужны, — ответил Чикатило, внезапно понявший — к вящему удовольствию Костоева, — что за ним наблюдают через глазок в двери камеры.