Некоторое время побыв возле цветов, Исса вернулся к столу, где все еще продолжался спор, следует ли ему заниматься политикой. Садясь на свое место, Исса сказал:
— Друзья, единственное, что я хочу, — это чтобы наших вечно гонимых ингушей вновь на что-нибудь не спровоцировали. Иные политики в Москве очень этого хотят.
— Вставай, проклятьем заклейменный, — пел Андрей Чикатило в ростовском суде, его голос, исполнявший Интернационал, казалось, содрогал прутья клетки. — Это есть наш последний и решительный бой!
Все действительно так и было: именно в этот день 14 августа 1992 года прокурор потребовал смертной казни — за все пятьдесят три случая преднамеренного убийства. Позиция государственного обвинителя заключалась в том, что Андрей Чикатило — садист, который пытал и убивал свои жертвы, чтобы испытать сексуальное наслаждение. Он был осторожным и опытным преступником, который принимал все предосторожности, чтобы скрыть свои следы, никогда не оставлял на месте преступления никаких улик, которые могли бы его выдать. Чикатило также продемонстрировал свою способность воздерживаться от убийств, когда чувствовал, что его жизни угрожает опасность, это стало очевидно уже из его поведения после первого убийства в 1978 году. И когда в 1984 году Ростовская область оказалась для него закрытой, он перенес свою деятельность в другие места, совершая убийства по всему Советскому Союзу. Факты показали, что с 1978 года Чикатило всегда возвращался в дом или в квартиру, где мог остаться один, чтобы почистить или сменить одежду. И в девятнадцати случаях сам Чикатило представил надежные улики. Хотя и было очевидно, что Чикатило страдает рядом психических расстройств, тем не менее он отчетливо понимал разницу между правильным и неправильным и был способен бороться со своими страстями, если это было для него выгодно. И поэтому, в соответствии с международно принятым определением, с юридической точки зрения Чикатило был психически здоров.
— Вопрос о том, может ли Чикатило отличить правильное от неправильного, в данном случае не стоит, — сказал в своей заключительной речи Марат Хабибулин, защитник Чикатило (он проговорил полтора часа, не заглядывая в свои записи). — Но с медицинской точки зрения осталось неясным, может ли он контролировать свои действия. Должна быть проведена независимая психиатрическая экспертиза поведения Чикатило. Институт имени Сербского является официальным учреждением того же самого государства, которое обвиняет Чикатило, и этическая репутация этого института далеко небезукоризненна, одно время он использовался для политических, а не психиатрических целей. Я имею в виду те случаи, когда люди, умственно совершенно здоровые, были объявлены умалишенными. Другими словами, институт откликался на «социальный заказ». Где же гарантия, что, находясь под подобным давлением, институт и сейчас не объявил больного человека психически здоровым?
Эти последние слова адвоката были обращены к Чикатило, но тот, ссутулившись, замер в своей клетке, по-прежнему одетый в рубашку с олимпийской символикой. И ничего не сказал. Последним его ответом было молчание.
Взяв себе для подготовки приговора срок два месяца, судья Акубжанов назначил заседание, на котором приговор должен быть оглашен, на 14 октября 1992 года. Крики в зале заседаний стали еще сильней — последние крики в присутствии подсудимого. Эти страшные крики продолжались и на следующий день, когда закончилось перечисление пятидесяти двух убийств, — одно было исключено из-за недостаточности доказательств, но это не было то самое первое убийство — девятилетней школьницы Лены Закотновой.
Судья Акубжанов говорил о том, что официальная идеология Советского Союза отрицает саму возможность в советском обществе подобного рода преступлений и что именно эта позиция привела к подобной трагедии, что именно советская педагогика, требующая полного послушания, была причиной того, что многие дети последовали в лес за Чикатило — именно потому, что он похож на учителя. Крики зала перешли в рыдания.
И вот судья Акубжанов огласил приговор:
— Независимо от каких-либо смягчающих обстоятельств и учитывая чрезвычайную жестокость преступлений, суд назначает Андрею Романовичу Чикатило единственное наказание, которое он заслуживает, — он приговаривает его к смерти!
Начался ад кромешный. Чикатило вдруг громко запел. Люди аплодировали, вскакивали на скамейки, кинооператоры бросились клетке Чикатило, от которой их старалась оттеснить охрана. Кто-то бросил в Чикатило металлический предмет, отчего громко зазвенели прутья клетки.