Выбрать главу

— Да, — вздохнул Циркач, — вымирающее племя «диких гусей».

— Не такое уж оно и вымирающее. Просто тамошние «гуси» только делают вид, что не подчиняются никаким хозяевам. На самом деле давно все куплены и заангажированы. Для Запада вообще характерен окончательно состоявшийся передел всех сфер влияния. А у нас кругом форменный бардак. Наши наемники готовы работать на всех одновременно и любые принципы легко меняют на дензнаки. Но вот беда: чем ниже их квалификация, тем больше жадности. Короче, обычных головорезов у нас навалом, как и всюду. Но мне сегодня необходимы спецы с соответствующей подготовкой.

— Соответствующей чему? — быстро спросил Игорь.

— Вы не торопитесь, молодой человек, все, что необходимо, я сам расскажу. Понимаете, ведь и мы до сих пор не спешили, все обдумывали, с чего лучше начать. Но после того, что они сделали сегодня… Они убили Лазаря. Ивана Лазаревича Аникеева.

Зачем он назвал погибшего полным именем? Ведь все кроме Игоря прекрасно знали, о ком и о чем идет речь. Опять ликбез для новенького? Или, возможно, это была своеобразная минута молчания, дань памяти, отошедшему в мир иной: нехорошо ведь это — вот так сразу и о делах.

Но ведь и по-другому нельзя — расслабишься на минутку, и всех перестреляют.

Так или иначе, возникла пауза, после которой Алексей Филиппович несколько непоследовательно продолжил свой монолог, словно потерял по дороге какое-то связующее звено:

— Вашу команду следует укомплектовать полностью уже сегодня. В сущности, если это будут люди, давно не видевшиеся между собой — оно даже к лучшему: мне не нужны замазанные в спецслужбах группы. Так вот, я могу вас выпустить из машины на минутку, вы там посовещаетесь, а потом сообщите мне, кого и где мы будем искать. Только телефонные аппараты, если имеете при себе, оставьте, пожалуйста, здесь.

Циркач положил трубку на сиденье, а Пиндрик честно признался:

— Нет у меня мобильника.

Обыскивать не стали. Доверяли? Да нет, такие доверять не могут. Видать, прозвонка была у них классная.

Отойдя на почтенное расстояние и остановившись у закрытого ларька, где не было ни одного человека в зоне прямой слышимости, Пиндрик зашипел:

— Ты чего творишь, Циркач? Крошка в курсе?

— Нет.

— С ума сошел?

— А дядя Воша?

— Этот, подозреваю, в курсе.

— Что значит «подозреваю»? И как это может быть: Крошка не в курсе, а дядя Воша…

— Да просто дядя Воша, как Господь Бог, всегда в курсе всего. Но я ему раньше времени докладывать не собираюсь. Вкалываешь, вкалываешь на благо любимой Родины, а гонорары уплывают. Тебе, я вижу, деньги стали вдруг не нужны?

Про деньги — это он ловко ввернул.

— А много предлагают?

— Больше, чем ты думаешь.

Пиндрик задумался.

— Ох, какая девочка! — выдохнул Циркач мечтательно.

Мимо них проходила высокая стройная блондинка с кукольным личиком, голливудским бюстом, прикрытым лишь тонкой короткой маечкой, и в таких облегающих лосинах, что через них отчетливо просматривались эротические ажурные трусики.

— Эй, — тихо позвал Пиндрик.

Но Циркач был уже не здесь. Он скользнул жадным взглядом от круглых коленок к восхитительно плоскому животу с аккуратным пупочком, потом дальше — по груди, шее, и, наконец, резко вскинув подбородок, словно полыхнул молнией — глаза в глаза. Девушка невольно остановилась. Неужели для того, чтоб, оскорбившись на раздевающий взгляд нахального незнакомца, дать ему резкую отповедь. Как бы не так! Пиндрик не впервые наблюдал подобные сцены с Циркачом. И этот раз не стал исключением.

Блондинка томно прищурилась и, высунув кончик языка, быстро облизнула губы. Циркач тихо застонал, схватился за голову и выдавил из себя:

— Не могу! Сейчас не могу…

Кому он это говорил? Пиндрику или девушке? Наверно, обоим.

— Эй, — ещё раз позвал друга Пиндрик.

А девушка повела плечами, вздрогнула, точно проснувшись («Что это было?») и торопливо зашагала прочь.

— Обидно, — сказал Циркач. — Всегда эта срочная работа, когда не надо! Мы о чем с тобой говорили?

— О больших деньгах, — напомнил Пиндрик. — Но я бы хотел понять, кто их платит.

— Да я клянусь тебе, что это не бандиты. С ними обязательно надо работать, — уговаривал Циркач.

— И все-таки дяде Воше мы должны сообщить. У тебя чего, «Пионерская зорька» в жопе заиграла? Мы уж который год на контору ишачим? Нас там кидали всерьез? Ни разу. А эти кинут при первой же возможности. Чует мое сердце. Подстраховаться надо. Уж больно они, собаки… — он поискал слово, — интеллигентные!

Циркач поглядел на Пиндрика чуть ли не с восхищением: умнеет парень с годами. Потом буркнул.

— Да успокойся ты! На самом деле я все продумал. Просто не хотел говорить раньше времени. С Крошкой встречаться поеду я. Вот оттуда все и передадим.

— Так не один же поедешь, — усомнился Пиндрик. — Сумеете обставить передачу незаметно?

— Сумеем. Ну, все, алес. Пошли к ним, не стоит больше напрягать людей. Да, кстати, координаты Шкипера и Фила вспомнишь?

— Должен вспомнить.

— Ну и порядок. А о том, что мы кому-то подчиненная группа…

— Циркач, я ведь только на вид маленький. А с головой у меня все в порядке. Ты забыл, что ли?

* * *

Дверца была приоткрыта, их ждали.

— Кому звоним? — по-деловому осведомился Мышкин.

— Ну, — замялся Пинягин, — Шкипера, то есть Володьку Пирогова, надо искать через МВД.

— Город, часть? — быстро спросил Мышкин.

— Тверь, ОМОН.

— Достаточно. Сидоров, звоните!

Однако! Недооценил Пиндрик лаконичности и деловитости «доцента» Мышкина.

— Стойте! — спохватился Игорь. — Этого недостаточно. У него же там совсем другая фамилия: Рыжов. Рыжов… сейчас, погодите, Федор… Степанович… Да, точно, Степанович.

— Звоните, Сидоров, звоните.