Я вспомнил, что надо домой звякнуть:
— Мам! Я не приду ночевать сегодня…. Так, у знакомой… Что?! Да, я не буду! Завтра сразу в школу. Как зовут? Потом расскажу. Пока!
Вот любопытная! Пусть радуется, что вообще позвонил, многие ребята не утруждают себя такими мелочами. Настроение у меня нервно-приподнятое. А тут и ужин подоспел. Запах из кухни умопомрачительный. Что же это может так пахнуть? Вея поджарила картошку с луком и подала на стол блюдо с салатом. Помидоры, сладкий перец, огурцы, зелень — я не верил своим глазам. Нет, я, конечно, знал, что все это существует, был на экскурсии в теплице и слышал, что в прошлом все это ели…, но сейчас у нас питаются по-другому. Еда бесплатная и для всех примерно одинаковая: каши, биосмеси, соя, витамины. Мы получаем ее как паек каждую неделю в распределительных центрах. Дома остается только загрузить продукты в микроволновку, и готова «пища богов», как в шутку называет ее мой папа. В школьных столовых дают то же самое.
— Ты что? Сама все это готовила? — все еще не могу поверить. — Из чего?
— Из всего настоящего, — лукаво подмигнула мне Вея. — Ешь, не бойся.
Запах и вид у этой еды был такой, что я не стал больше сдерживаться. Никогда, никогда в жизни я не ел ничего вкуснее!
— Кто ты? Волшебница? Где все это берешь?
— Пойдем, кое-что покажу, — Вея взяла меня за руку и, приложив палец к губам, потянула в коридор, ведущий из кухни в глубину дома. Там она открыла дверь, и мы вошли в кладовую, она сдвинула в сторону едва заметную ширму, а за ней оказалась еще одна дверь. У меня ладони вспотели от напряжения, не ожидал я, что Тихая будет держать меня за руку так долго. Вошли мы в огромную комнату с витражами. В полумраке, в причудливых бликах от разноцветных стекол я увидел цветы, кусты, грядочки с овощами. Вместо пола земля насыпана, и все на ней растет!
— Вы что, совсем безбашенные?! — возмущаюсь я. — Это же запрещено!
— Ты же никому не скажешь, — отвечает Вея, а глаза дерзкие, как будто дразнит меня. Знает ли она, что мой брат работает в космической разведке? Вряд ли. Почему это я должен хранить ее секреты, если за умолчание мне не то, что какой-нибудь штраф грозит или исправительные работы, а ссылка в городок второго, а то и третьего круга, разлука с родными и жирный крест на карьере. Кто она такая, чтобы я из-за нее рисковал?
— Я люблю приходить сюда, — говорит Вея. — Смотрю на цветы, ухаживаю за помидорами, огурчиками, капустой. У каждого из них свой запах, свои причуды, они просто красивые. От них идет тепло. Смотри, на этой клумбе мои цветы. Аруники.
— Аруники? Никогда не слышал. — Я нагнулся, чтобы рассмотреть их: симпатичные, золотистые. Но в отличие от Веи мне хочется бежать из ее потайной теплицы и забыть о том, что я здесь видел.
Выныриваю на минуту из воспоминаний и оглядываю класс. Ничего, все спокойно, Вилли что-то занудно объясняет учительнице. Какая все-таки удача, что сыщики меня не раскололи! Все-таки, частная теплица — это вздорная затея. Закон есть закон, он для всех. Это раньше было много земли, а сейчас, президент прав, надо сдерживать потребительские аппетиты. После войны мир изменился: растаяли ледники, земля ушла под воду, миллиарды людей скосили эпидемии. Пришел конец старого света. Когда все утряслось, оказалось, что кое-где люди выжили, но пространства, пригодного для их существования осталось немного. Человечество начало жизнь с чистого листа, чтобы построить новый мир — справедливый. Его назвали Эдемом. Правительство сумело жесткой политикой приучить эдемцев к порядку. За любую провинность, ослушание и пренебрежение законом человека приговаривают к принудительным работам на периферии, в радиоактивных зонах, где в основном трудятся клоны, или даже к смертной казни.
Президент обещает, что со временем мы восстановим разрушенную планету — страшный подарок наших жадных предшественников. Нас не учат истории. К чему знать о цивилизации, которая себя погубила. Зато учат верить в то, что нашими стараниями мир обязательно превратится в настоящий Эдем. Города в стране называются как звезды Вселенной, кроме столицы — Олимпа. Нам повезло, мы живем в Антаресе — городе первого круга, вдали от ядовитых океанов и удушливых тропических лесов. Антарес окружает защитное пространство: специальные установки очищают воздух и не дают просочиться ядовитым туманам и радиоактивной пыли. Но каждый год заслуги жителей города переоцениваются. Ленивых, неспособных, неуживчивых личностей и тех, кто преступает законы, переводят в города второго и третьего круга, где уровень жизни хуже и защита от вредоносного влияния атмосферы слабее. Мы много и хорошо работаем. Я хочу возводить рай на земле вместе со всеми и не понимаю тех, кто пытается обойти закон. Если ты замечательный агроном, то разводи свои культуры в общественных теплицах на благо людям, а не у себя во дворе! А то кто-то вырастит дома помидоры с цветочками, а кто-то оружие сделает. Потакание своим прихотям и проявление индивидуальности ведет к нарушению дисциплины — так нас учат. Я согласен, без дисциплины Эдем никогда не построить. Но Вее свои мысли я излагать, почему-то, не стал. А она позвала меня пить чай с вареньем. И это было супер! Мы сидели на диване, смотрели телевизор, пили бодрящий, ароматный чай — еще один семейный секрет — и ели вишневое варенье. Я чувствовал себя государственным преступником, но ел. И не понимал, как же я раньше обходился без варенья?
По телевизору показывали встречу Адама — нашего президента (жену его, кстати, зовут Евой) с инопланетным королем Жвалой II. Полтора года прошло с тех пор, как на Эдем опустилась эскадрилья космических кораблей с Роламбы — так гости назвали свою планету. Ее не видно на небе Эдема, и наши космонавты не смогли найти ее в пределах досягаемости наших кораблей. Роламбины назвались мирными торговцами, обучились нашему языку, и началась взаимовыгодная дружба. Паритет, правда, не совсем соблюдается, к себе они не приглашают. Уверяют, что для нас их планета представляет серьезную опасность. Адам завидует их технике, у нас такой пока нет. Все мы надеемся, что по части создания оружия они не так изобретательны. На вид это настоящие страхолюдины: коричневые карлики с болтающимися грушевидными носами. Глазки у носа в кучку собрались. Брат ругает меня за скептическое отношение к разумным существам, но я все же думаю, что на Роламбе не обошлось без экологической катастрофы пострашнее нашей. Наверняка они что-то скрывают, раз противятся тому, чтобы мы погостили у них. По их рассказам Роламба — чудо планета, и жар-птицы там летают, и белые олени по лесам скачут, а кое-где и на дракона нарваться можно. В знак дружбы подарили роламбины нашему президенту котенка голубого сияющего барса, Адам чуть было не отказался, не хотел от народа отличаться. Раз не позволено животных заводить, значит, это всех касается. Но с другой стороны, отказаться от подарка было политически некорректно. Народ неглупый, поймет. Приняли дар, в самом деле, не объест же нас котенок. Теперь Регул — символ власти, живет — не тужит, купается во всенародной любви наравне с Адамом.
Жвала II — первая образина даже среди своих, всегда одет в богатый наряд, крупными каменьями украшен с головы до ног, но наш Адам рядом с ним и в простой одежде выглядит куда солиднее.