— Прошу, Элли. Прошу, будь осторожна, — на ее лбу появилась морщинка.
— Обещаю, — прошептала я, обнимая ее еще раз, а потом ушла в ночь. Я не знала, врала я или нет.
Глава шестнадцатая
Я кралась по лесу, пытаясь быть быстрой и осторожной одновременно. Каждый раз, когда я сдвигала повязку, я видела их след, темный, похожий на дым с заманчивыми завитками среди деревьев. По пути второй черный след присоединился к ним. Он не был таким черным, он был противоположностью света — живая тьма.
Мне приходилось возвращать повязку, чтобы не спотыкаться, пока я шла по следам. От этих перепадов голова болела, и в лесу был почти закат. Фейри не пошли сразу к Звездным камням, как я ожидала. Они шли к горам, где я была на рассвете.
Ноги болели от ходьбы, горло пылало. Мне нужно было попить и поесть. Но охотники не скулили из-за пропущенного обеда или жажды. Они были едины с землей. Они были ладонями земли, направляли скот и отгоняли хищников. И это я делала этой ночью — разбирались с хищником.
Что они делали на этой горе? О чем они думали? Мне нужно было попасть в их мысли. Если бы мне было так просто попасть в их разумы, как им — в мой!
Если они не вели девочек к Звездным камням, чтобы обменять их на свободу еще нескольких Сияющих, зачем они забрали их?
Это «зачем» неприятно звенело в моей голове снова и снова.
Что в сказках хотели Сияющие?
Была сказка о Норис с девятью пальцами, которого фейри очаровали танцевать, пока все пальцы ног не отвалятся, но, потеряв один, он упал в колодец и умер, танцуя на дне. Была сказка о Зачарованной Элле, которую фейри заставили думать, что камни — это пирожные с глазурью, и она съела много и умерла. Была сказка о Пустых домах, куда приходили фейри, навещая деревню, и воровали детей из их кроватей из каждого дома, где для них не оставляли блюдце с молоком.
Но вело ли это меня ближе к правде?
Они говорили мне одно ясно. У Сияющих было отличное чувство юмора, если убийство людей жестоким образом казалось смешным. И они любили сладости, танцы и веселье, если не замечать то, что они любили убивать людей при этом. И они любили вызывать у людей ужас. Они питались им. Это вызывало их смех.
Я поежилась.
Какие ужасы ждали девочек Тэтчер? Какие ужасы фейри причиняли моему отцу? Сестре?
Я кусала губу, пока шла вверх по горе.
Костер сиял высоко надо мной на узком выступе на склоне горы. Было видно силуэт кого-то танцующего, темные тени плясали на камнях вокруг. Я медленно шла вперед, вытащила стрелу из колчана и вложила ее в лук. Я еще не тянула тетиву. Не было смысла ослаблять ее или напрягать руки, пока я не была готова.
Я повесила Клетку душ на пояс и затянула его, а потом осторожно опустила повязку на шею.
Ладно. Я была готова.
Вовремя.
Когда начались крики, я поднималась, ощущая ладонями камни и корни. Я не посмела надеть повязку на глаза. Я не хотела пропустить шанс на выстрел. Мне нужно было добраться до них, пока они не улетели со склона в танце, пока не наелись камней, или что еще ужасное приберегли Сияющие. Я скрипнула зубами и полезла быстрее по сланцу, крики стали выше и отчаяннее.
Денельда была малышкой! Им лучше бы не вредить ей, иначе они будут в стрелах так, что их прозовут Дикобразами до конца их жизней — а конец будет скоро.
Я увидела сначала девочку, ее ладони были связаны над головой, она висела над костром. Ее сестра — Хельдра — дико плясала у огня, ее ступни уже устали, но когда она замедлялась, веревка опускалась, а если ускорялась, девочку поднимали. Сколько Хельдра протянет? Ее ноги уже спотыкались в танце. Дыхание сбивалось, и глаза остекленели от сосредоточенности. Она не выдержит долго. Она скоро сломается.
Ладно, хищники были заняты кричащим зайцем. Я насчитала трех. Двое с крыльями соколов, которых я уже видела, и другой с черными крыльями с дымом. Это был мой шанс.
Я осторожно подняла лук, но не видела его без повязки. Я недовольно надела повязку. С ней пропали фейри. Они, наверное, колдовали, чтобы их видели только люди, с которыми они общались, но не те, кому они не хотели показываться. И сейчас они хотели, чтобы только Хельдра и Денельда смотрели на них.
Но если я выстрелю, не видя их, я точно промажу. А если я не буду видеть лук и стрелу, я могу попасть по Хельдре или Денельде. Я цокнула под нос, убрала повязку только с одного глаза.
Ладно. Я выглядела глупо, и повязка могла вот-вот съехать, и от этого голова ужасно болела. Но у меня был только один выстрел. Я вложила стрелу, подняла лук, готовая натянуть тетиву.