— Кто там?
— Просто охотница, Хельдра, — отозвалась госпожа Чантер.
— Что она тут делает? — спросила Хельдра. Я слышала, как она двигалась по дому. Я не хотела иметь с ней дела. Не сейчас.
Я поспешила опустить мешок на крыльцо, вытащила зайца и неловко протянула его матушке Чантер.
— Вам на ужин, — сказала я.
Но Хельдра уже высунула голову из-за двери.
— Ничтожный заяц? Это все, что у тебя есть? — она покачала головой, словно говорила с ребенком. Она и ее мать были похожи. Их различали только тридцать лет и двенадцать детей. — Тебе тут не рады, Элли, — она не звала меня охотницей.
— Можете сказать Олэну, что я заглядывала? — спросила я у госпожи Чантер.
Она открыла рот, но Хельдра снова перебила:
— Думаю, тебе нужно знать, что мы с Олэном вместе. Ему не нужны послания от других девушек.
— Может, нужны, — рявкнула я. — Будь я в твоем обществе, я умирала бы от желания быть с кем-то еще.
— Твой острый язык не дает парням даже думать о тебе, Элли Хантер. Никто не хочет порезаться.
Ее взгляд должен был ранить, но мне было сложно не рассмеяться, когда я уходила. Пока я не вспомнила, что чувствовала, услышав Олэна в лесу с другой девушкой, смеющейся надо мной. То была Хельдра. Она говорила правду.
Если бы у меня спросили вчера, есть ли мне дело до того, с кем Олэн Чантер, я бы рассмеялась. Почему сегодня я плакала?
К счастью, тучи разразились дождем, и когда я добралась до мясника Скандтона, я так промокла, что никто не понял бы, что я плакала.
Глава двадцать шестая
Я открыла дверь дома, расстроилась при виде углей в камине вместо огня, ни одна свеча не горела. Я закончила работу в городе, вернула коз в их загоны и была с головы до пят в грязи, промокшая, а руки болели, и лихорадка стала хуже.
Я развела огонь, зажгла свечу и стала снимать мокрую одежду. Было непросто делать это со сломанной перевязанной рукой. Я не могла согнуть ее из-за наложенной шины, и пальцы на той ладони опухли. Нужно было отдыхать, а у меня не было на это времени.
Я была в нижнем белье, когда повязка съехала, когда я снимала тунику через голову. Я склонилась подобрать ее и охнула.
Без повязки я видела только клетку у швейного набора. Она все еще ярко сияла зловещим бирюзовым светом.
С клетки на потертый деревянный пол капала черная кровь, похожая на смолу. И в центре клетке лидер фейри стоял с черной кровью на одежде, испачканная черным игла была в его руке, рычание бурлило в горле. У его ног лежали павшие товарищи, иголки в их крови валялись рядом и торчали из их спин.
— Вижу, у меня появилась пара новых подушечек для иголок. Что ты делал, пока меня не было? — поразилась я.
— Убивал врагов, — сказал он, яростно изогнув губы. — А ты что ожидала?
Я склонилась, чтобы лицо было на уровне с клеткой, и мои глаза расширились, его морок показывал идеальные бессмертные черты, пока он скалился на меня.
— Не это, — я сглотнула. Сердце сжалось. Я рассчитывала, что у меня будет три фейри, чтобы отнести их в круг Звездных камней. По одному за каждого человека. Я не думала, что они станут убивать друг друга. Ну же, Элли! Сожги это разочарование!
Мои глаза жгли слезы, несмотря на мои мысли, и я полезла в клетку.
Он ткнул мою ладонь иглой.
— Ай!
Снова и снова. Его движения были слишком быстрыми, чтобы я угадала их, и они были плавными и рваными. Он словно прыгал во времени и пространстве.
Я убрала руку как можно быстрее, ругаясь.
— Ладно. Могут гнить там с тобой. Наслаждайся вонью! — я посасывала раны на пальцах.
— Выпусти меня из клетки, — мрачно сказал он. — Выпусти, и я не убью и тебя.
Я фыркнула.
— Ты держишь иголку. Ты убьешь меня этим?
Он пошевелил бровями.
— Размер — не главное.
— Говори себе это, — пробормотала я.
Я порылась в сумочке швейного набора, ладонь жгло от его уколов иглой. Я могла поклясться, что он пронзил пальцы до костей.
Вот! Я схватила распарыватель швов из сумочки и просунула его между прутьев клетки, сбила иглу из ладоней Сияющего. Она отлетела и упала на пол, где я ее подняла. Платок тоже был на полу, в пятнах черной крови. Я осторожно вытерла об него иголку и вернула в сумочку с принадлежностями.