Я ощущала гордость, но мама с тревогой посмотрела мне в глаза.
— Не попади случайно по отцу, Элли.
— Хорошо, — я уже натягивала лесную одежду, отец готовил мой маленький лук и проверял стрелы.
— Не упади с дерева, — напомнила мама.
— Ладно.
— Не…
— Она знает, любимая, — сказал отец, и мы в спешке покинули дом, и вскоре он уже привязал меня к толстой ветке дерева.
— Держи стрелу наготове, но не тяни тетиву. Я убью тех, кого смогу, но будь настороже. Когда я буду гнать их мимо твоего дерева, стреляй. Даже если не метко. Они забрали прошлой ночью десять коз. А потом напугали певчего. Их стало слишком много. На юге говорят, если мы не сдержим их, сюда отправят отряд Рыцарей Света.
— А мы этого не хотим? — нервно спросила я.
— Лучше не привлекать внимания сильных, маленькая охотница. От них только беды, за ними только огонь. Пять дней тут, и они оставят поколение проблем. Месяц? Деревня больше не будет прежней. Ты готова?
Я кивнула, и он скрылся за деревьями. Однажды я смогу так красться. Однажды я буду такой же умелой, как отец.
Я держала стрелу в руке, сосредоточилась.
Я думала о задании. Я могла это сделать. Я училась. Я была готова.
Когда гули прибыли, я выпустила все свои стрелы, и руки под конец ощущались мертвыми. Отец вернулся не сразу, и я гордилась, когда он стал отвязывать меня с широкой улыбкой и зеленой кровью гулей на ладонях и одежде.
— Сколько? — выдохнула я.
— Ты попала по двенадцати, — сказал он. — Я убрал еще тридцать.
— Этого хватит?
— Пока что, маленькая охотница.
— Я хочу быть величайшей охотницей, — сонно сказала я.
— Я научу тебя жить на холоде, выживать почти без припасов и быть сильной, — прошептал он, пока нес меня домой. — Я научу тебя, как брать силы из страха и гнева. Я научу тебя охотиться.
Я не слышала его планы на Хуланну. Наверное, он шептал их ей, когда меня не было рядом.
Глава тридцать вторая
Когда мама ушла, я полезла в сумку и нашла набор для шитья и запасную веревку. Из веревки я сделала петлю для руки. Она ужасно болела, чай не помогал, и я надеялась, что, если привяжу ее, станет чуть лучше.
Когда я закончила, я сдвинула повязку и посмотрела на Скувреля.
— Как открыть портал? — спросила я, щурясь.
Он улыбнулся.
— Заключи со мной сделку, и я скажу.
Я помедлила. Он уже предлагал сделку — игла, нить, ткань и поцелуй за исцеление.
— Думаешь о другой сделке, которую я предложил? — его глаза загорелись.
Я отвела взгляд. Я обдумывала ее. Но могла ли я придумать сделку так, чтобы он остался в клетке?
— Я ощущаю, что круг слаб, — сказал он низким чарующим голосом. Я взглянула на него, он смотрел мне в глаза, соблазнительно улыбаясь. Было просто забыть, что его морок не был настоящим. — Я чувствую существ на другой стороне, которые хотят пройти. Некоторые уже прошли. Ты можешь охотиться одной рукой? Ловить одной рукой? Тебе было тяжело расставить силки, и даже сейчас голова пылает от боли. Заключи со мной сделку, и ты сможешь охотиться двумя руками.
— Если можешь исцелить руку, можешь и вернуть мне зрение, — сказала я. — Может, на такое я согласилась бы.
Если приходилось торговаться с ним, я хотела получить как можно больше выгоды.
Он рассмеялся.
— Вряд ли я хочу давать такое. Мне нравится играть с едой, и если ты не сможешь меня тут видеть, веселье закончится.
— Что толку, если ты можешь дать только часть? — спросила я, наполнила наперсток чаем для него. — Вот. Наслаждайся. Может, это что-нибудь исцелит в тебе.
Он с опаской смотрел на меня.
— Что? — спросила я.
— В чем уловка? Что ты хочешь за чай?
— Твою бессмертную дружбу, — едко сказала я, подвинув наперсток между прутьев. От боли я стала раздраженной. Я вернула повязку на глаза, открыла книгу и придвинулась к дымящемуся костру.
— Готово, — его голос звучал так, словно и он был раздражен.
Я стала читать. Это был дневник, но не для каждого дня. Порой записи разделяли дни, а иногда — месяцы или годы. На страницах много раз менялись чернила и почерк. Этот дневник вел не один человек. Я листала страницы, пытаясь сосчитать, сколько у дневника было хозяев, но потеряла счет после дюжины, отвлекшись на написанное. Я замерла и прочла несколько строк острых черных букв:
Мы бережно спрятали ключ для наших дочерей, и мы надеемся, что его найдут только они. Открытый круг выпустит в мир немыслимые ужасы. Мир будет страдать от боли, как женщина при родах. Но порой это необходимо.