И еще запись:
Глубоко иди в кольцо,
Там, где ветер не дует в лицо,
Глубоко, но не в земле,
Не дыши, там смерть везде.
Вот. Я вспомнила, как Хуланна спрятала свои монеты — и мои — в месте, которое она звала надежным, а потом забыла, где оно было. Мы всю весну искали их, пока я не нашла их утром в гнезде малиновки под навесом сарая. Я отругала ее, а она рассмеялась.
— Но они же сбереглись, да? — ответила она.
У наших предков был тот же подход к хранению.
Я листала страницы, пока не нашла интересный список. Список правил Фейвальда.
Правила Фейвальда:
Один входит, один выходит.
Фейри не может врать. Если смертный врет фейри, он платит за это.
Не ешьте и не пейте у них, не добавив соли.
Сделка — это все.
Никто не может помешать суженой паре.
Никаких песен и музыки в Фейвальде.
Никакого железа в Фейвальде.
Никто не может вмешиваться в игру.
Рядом со мной раздался писк, и я вздрогнула, сорвала повязку и потеряла, где читала.
— Что ты делаешь? — заорала я, отскакивая от дергающейся мыши на земле у клетки.
Скуврель свернул зверьку шею.
— Оно собиралось меня убить, — спокойно сказал он.
— Мышь, — сухо сказала я.
— Конечно. Они ненавидят меня.
— Это мышь. Она не ненавидит тебя, — я посмотрела на мышь. У нее были маленькие уши и короткий хвостик. Такие жили в высокой траве равнин в горах.
— Эта ненавидит, как и все смертные существа, ведь знает, что я хочу ее съесть.
— Ты хочешь съесть мышь, — сухо сказала я. Он пытался получить реакцию, потому что любил драму. Я почти видела блеск его глаз. — Ты отчасти сова?
— Я все хочу съесть, — его улыбка была хищной. — Я хочу съесть целый мир как головку сыра. Ощутить, как он крошится на языке и тает во рту.
— От такого количества сыра тебе станет плохо, — сказала я, но страх пронзил меня.
Было просто забыть, каким был Скуврель, пока он крохой сидел в клетке. Было просто забыть, что он был опасен. Он убил мышь, прошедшую мимо. Он убил бы меня, если бы мог. Мне нужно быть осторожной, если я хотела заключать с ним сделки. Стоило все продумывать.
Дождь стал мелкой моросью, солнце садилось. Я читала, пока могла.
Я подбросила хвороста в костер, собрала еще про запас и вытащила еду, которую сложила мама. Козий сыр и хлеб. Я намазала сыр на хлеб и отломила кусочек для Скувреля, сдвинула повязку и осторожно протянула ему угощение.
— Может, вместо мира тебя устроит козий сыр.
— В обмен на что? — с опаской спросил он.
Я покачала головой. Не все должно быть сделкой, да?
— О, не знаю, — раздраженно сказала я. — Когда я проголодаюсь, ты меня покормишь? Справедливо? — он долго мешкал, и я рассмеялась. — Слишком много? А я думала, что фейри были храбрыми.
— Храбрость ни при чем. Если я соглашусь на это, я не смогу заморить тебя голодом, — его голос был бархатным, хотя он был в моем плену.
Я склонилась ближе, но не так, чтобы он мог схватить. Я сделала выводы из смерти мыши.
— Думаю, ты ошибаешься насчет своих сил, маленький фейри. Ты в моей клетке.
Он закатил глаза.
— Жизнь может пошутить. Сегодня я у тебя в плену. Может, завтра ты будешь в моем. Лучше думать о будущем, или прошлое съест кости.
Я хотела ответить умно, но тут ветер налетел на долину, обрушился на мой костер. Я с воплем вскочила на ноги и стала топтать костер. Воздух пронзил звук, будто кто-то трубил в рог.
Глава тридцать третья
Я забыла надеть повязку.
Как я видела костер духовным зрением? Но он был там, ярко горел у клетки Скувреля. И вокруг нас тьма ночи оживала криками и воплями, существа фейри хлынули из круга Звездных камней, понеслись галопом и полетели на полной скорости.
Существо, похожее на молочно-белую лошадь с огромным рогом на лбу направилось ко мне, и я бросилась на землю, крича от боли, когда падение пришлось на сломанную руку. Я потянулась слепо за тростью и нащупала палку из запаса хвороста. Сердце колотилось в груди.
Единорог пропал из виду, во все стороны летели серебристые существа, помеси котов и сов, создания с клыками и из ветра, которых я не узнавала, и прыгающие существа когтей и смерти.
Я смотрела им вслед, а сердце сжималось. Их были десятки. Десятки существ фейри, которых я должна была убрать как охотница. Я не могла уберечь Скандтон от всех них.