Я ругалась, а Скуврель хохотал.
— Ты ни одного не поймаешь со сломанной рукой.
Я не знала, с чего начала бы с обеими здоровыми руками. У меня с собой была лишь дюжина стрел.
— Заключи со мной сделку, — проворковал Скуврель. Мое сердце таяло от звука. Я боролась с этим теплом, но почти безрезультатно.
Я с ворчанием села у его клетки и попыталась собраться с мыслями. Других вариантов не было. Только я могла решить эту проблему, и мне нужны были обе руки.
Нужно было осторожно составить условия сделки.
— Я дам тебе, — начала я, глядя, как он взволнованно встал на носочки, глаза сияли от моих слов, крылья из дыма появились за ним. — Набор для шитья и ткань. Иглу и поцелуй, как и обещалось, — я старалась не дрожать от мысли о поцелуе с ним, зная, кем он был, или желая узнать его ближе в его мороке. — Если ты… — я запнулась.
— Продолжай, — прошептал он пылко. Он смотрел на меня как на мандолину, когда Олэн играл на ней.
— Если ты, — я кашлянула. — Исцелишь мою руку, не навредишь мне и не попытаешься как-то убить меня, не сбежишь и не позовешь никого помочь тебе сбежать, пока ты вне клетки, и не заставишь меня помочь тебе сбежать, не станешь убивать себя или кого-то еще вне клетки и не попытаешься уничтожить клетку, убежать в портал или как-то еще не дать вернуть тебя в клетку, и что ты сразу же вернешься в плен клетки, как только моя рука будет исцелена, и не будешь искать лазейки, чтобы избежать своей судьбы.
Он рассмеялся.
— Думаю, мне понравится играть с тобой, Эластру. Ты хорошо придумываешь игры.
Я ощутила холодок на спине.
— Я принимаю условия, — сказал он с широкой улыбкой. — Тебе нужно сказать: «Мы договорились».
— Мы договорились.
Я ощутила холодный пот на лбу и между лопаток, сглотнула и приготовилась открыть клетку.
— Сделка — это сделка, — напомнил он мне, хитро улыбаясь, словно у него была тайна. Может, так и было.
Я осторожно убрала проволоку, он в предвкушении приоткрыл рот.
Я открыла дверцу клетки и выпустила его.
Он вырвался вихрем, из крохотного и духовного стал вдруг в полный рост и осязаемым, как я. Его крылья из черного дыма развернулись вокруг него, и зеленые, как трава, глаза хитро блестели, от этого мое сердце колотилось.
Он был хитростью во плоти, искушением в физическом обличье, воплощением разрушения. Мое сердце предательски трепетало. Как глупый мотылек, оно хотело подлететь близко к огню, который сожжет крылья.
Он был выше меня. Я забыла это.
И он стоял так близко, что мне пришлось задрать голову, чтобы видеть его лицо.
Его убийственная улыбка стала шире, он окинул меня взглядом, прикусил губу, глядя на мою грудь, где сердце и легкие выдавали мои эмоции. Я скрывала их на лице.
— Переживаешь, маленькая охотница? — проворковал он.
— Не больше тебя, крохотный фейри, — ответила я, стараясь звучать бойко, но голос дрогнул.
— Эластру Ливото Хантер, — четко произнес он мое имя. — Иди в палатку и жди меня.
Я рассмеялась.
— Уже наглеешь?
Его глаза потрясенно расширились.
— Твое имя… разве это не оно?
— Конечно, оно, — я ехидно улыбнулась. — Ты слышал, как меня так звала мама.
— Но это не работает, — он выглядел потрясенно.
— Работает? Оно указывает, что ты обратился ко мне. Что еще он делало бы?
— Это твое имя? — снова спросил он, шагнув вперед, его лоб чуть не касался моего. Его крылья окружили меня дымом. Я переминалась, как заяц, гадающий, в какую сторону побежать. — Твое настоящее имя?
— Да, — я совладала с тоном. Я не думала, что он будет таким… неотразимым. Таким сильным. Таким непреклонным. Я выпустила его, не помня, каким сильным он был. А теперь я не знала, могла ли заставить его выполнить сделку. Могла ли вернуть его в ту клетку.
Часть меня не знала, стоило ли. Было ли правильно запирать живое существо? Но я видела, что он сделал с другими фейри в клетке. И они были ранены. Я видела, что он сделал с мышью.
Его лицо было в дюймах от моего, он заглядывал в мои глаза своими ярко-зелеными глазами. Я пискнула как мышь.
Он рассмеялся бархатным голосом.
— Сделка, — выдавила я. — Придерживайся сделки.
— О, конечно, — его улыбка стала дразнящей. — Ты меня боишься, маленькая охотница? Или хочешь меня? Жаждешь поцелуя?
Он растянул слово «поцелуй» так, что все нервы в моем теле встали дыбом. Он не ошибался.
— Я видела твою истинную природу, — напомнила я ему… и себе.
Он цокнул языком.
— То не моя истинная природа.