— А если ты победишь?
— Возьму еще поцелуй.
— Кто бы думал, что ты так желаешь капли симпатии, — пробормотала я, но меня обеспокоило то, как загорелись его глаза, словно я попала по больному. — Что за игра? — я отвязала клетку от пояса. Он следил за мной, а я опустила клетку на сверкающий снег.
— Правда или ложь, — сказал он с улыбкой.
— Я думала, ты мог говорить только правду.
Я не могла лезть в колодец в одежде. Она будет тянуть на дно, и если я всплыву в мокрой одежде, могу замерзнуть и умереть. Я с неохотой стала раздеваться, сложила сначала шерстяной плащ так, чтобы внутренняя сторона осталась без снега, а потом сняла сапоги и пояс.
— Или мы можем поиграть в Соблазнение, — сказал Скуврель, пока я раздевалась. — Я люблю эту игру.
Я огляделась, надеясь, что никто не смотрел в окно.
— Заткнись.
— Тогда правда или ложь, — широко улыбнулся он.
Я старалась не смотреть на него, снимая остальное, но надела повязку для последнего шага. Я неловко опустила ведро в колодец, чтобы вся веревка размоталась. А потом дважды проверила узел на конце. Он выдержит мой вес? Должен.
— Правда или ложь — ты мило смотришься обнаженной в снегу, — сказал он.
— Я не голая, я в нижнем белье.
Он рассмеялся.
Я сняла повязку и оставила ее на груде вещей, убийственно посмотрела на Скувреля. — Почему тебе не придерживаться менее личных тем?
В этот раз он хохотал задорно. Ему это нравилось.
— Тогда ты заплатишь?
— Почему нет? — сказала я. — Но награда будет уточнена в конце.
— Обещаю, — он поднял руку, — что ты можешь добавить все условия, чтобы вернуть меня в клетку, если дашь мне поцелуй.
Я закатила глаза и сунула петлю клетки в рот. Я не осмелилась оставить ее тут, пока буду в колодце. А если ее украдут? А если откроют дверцу?
Я нашла вслепую пояс, продела его в петлю и закрепила. Я смогу привязать его к веревке по пути вниз.
Было сложно отыскать веревку. Я боялась потерять равновесие, потянувшись слишком далеко, но не видела веревку.
— Чуть правее, — подсказал Скуврель.
Я ничего не сказала. Рот был занят.
Я поймала веревку, сжала ее обеими руками, не дала себе испугаться и бросила на нее вес, замерла во тьме над пропастью.
Вперед.
Лучше бы это сработало.
Глава тридцать седьмая
Мои ладони уже онемели от холода, пока я спускалась по шершавой веревке. Я не спешила. Я не хотела порвать кожу ладоней, съезжая, так что использовала метод, которому меня давно научил отец — спускалась ладонями и ступнями, веревка была хитро намотана на левой голени на всякий случай.
Осторожно, Элли. Глубоко дыши. Двигайся осторожно. На голой коже выступили мурашки от холода. Я не видела в темноте, узнать, что добралась до воды, могла, только когда ноги коснутся ее, и тогда станет еще холоднее.
Я хотела бы тут духовный след, и меня беспокоило, что его не было. Может, просто колодец так часто использовали, что он рассеялся, а пещера, где была клетка, использовалась периодически. Или я просто зря гналась за этой догадкой. Я гонялась с отцом за дикими гусями в горах, отбиваясь от гулей, бежала, смеясь, к огромным стаям. Отец любил рагу из гуся. Все любили. Обычно мы продавали это на Зимнюю ночь.
Я старалась не думать о Зимней ночи, зубы стучали.
— Правда или ложь, — сказал Скуврель из клетки. — Я танцевал на этих землях во снах и видел тебя там.
— Глупая игра, — сказала я со стуком зубов. — Ты не можешь врать.
— Может, это ложь — что мы не можем врать. Может, так только люди говорят о нас.
— Правда, — я стиснула зубы. Веревка казалась длиннее, чем я помнила. Все фейри говорили «О, ты мне снилась» и ждали, что девушки станут маслом в их руках? Если я была маслом, то только маслом зимой — холодным и твердым. — Это правда.
— Да. Твоя очередь.
— Правда или ложь, — сказала я. — Я хотела убить тебя, когда посадила в клетку.
— Правда, — сказал он. — Попробуй спрашивать что-нибудь сложнее.
— Ты знал это и не боялся?
— Правда или ложь? — спросил он, игнорируя вопрос. — Тебе понравилось целоваться со мной.
Его глаза сияли ярче, когда он это спросил. Словно он хотел узнать ответ. Но он его не получит.
— Любой ответ ты назовешь неправильным, — сказала я. — Ты жульничаешь.
Я вздрогнула, зашипев сквозь зубы — пальцы ног коснулись холодной воды. Осторожно, стараясь удержаться на веревке ногами, я привязала к ней пояс.
— Я не жульничаю. Я добываю информацию. Что лучше игры? — Скуврель подмигнул, и я нахмурилась во тьме. Я хотя бы видела его.