— Надеюсь, узел выдержит, и ты не утонешь, пока я не вернусь, — сказала я.
— Я очарован твоими переживаниями.
— Не стоит.
Я спрыгнула с веревки, не дав ему ответить, резко вдохнув при падении, скривившись, когда я рухнула в воду. Как только я погрузилась, я увидела золотой след в воде. Я повернулась в тесноте колодца и поплыла за следом. Я хотя бы знала, что тут что-то было. Я не гналась за тенями. Грубая веревка задевала ногу — только она связывала меня с воздухом и небом.
Как далеко плыть? Я могла представить склизкие стены вокруг, грубые камни сгладились за века. Я видела это в годы, когда воды было мало, когда уровень воды был в тысяче лиг от вершины. Мы не знали, как глубоко он тянулся, но вода в колодце была всегда, какой бы ни была засуха.
Хватит ли мне дыхания, чтобы добраться до ключа и вернуться с ним? Как глубоко предки его спрятали?
Я старалась не паниковать. Это только все ухудшило бы.
Ощущалось как в стишке — я играла со смертью, спустившись сюда. Словно я была в могиле. Если бы мама знала, что я делала, упала бы в обморок от страха.
Мама. Отец. Хуланна. Я должна преуспеть ради них.
Я старалась направить страх в силу для себя, пока плыла в чернильной глубине.
Может, Хуланна не была моим врагом. Может, так показалось, когда она появилась в круге. Может, это был только морок.
Я двигала ногами сильнее. Легкие начали гореть, но золотой след вел все глубже.
Я не смогу. Воздуха не хватало.
Я думала уже только о том, как болели легкие. Они кричали, когда золотой след, наконец, закончился в небольшой нише в стене колодца. Я сунула ладонь во тьму — там просто не хватало камня. Внутри был вонзен ключ. Я недовольно потянула его, дергала его.
Время было на исходе.
Я умру так.
Ярость наполнила меня от несправедливости. Я — Эластра Хантер — умру в дурацком колодце со злорадствующим фейри, пока я пыталась забрать ключ, который никто и не должен был тут прятать!
Ключ подвинулся.
Я повернула ладонь, и он освободился.
Времени не хватит!
Я направилась к поверхности, боль ослепляла, пока я отчаянно отталкивалась ногами. Я не успею.
Я ощущала, как угасало сознание.
Заставь это стать твоей силой, Элли!
Мне нужно было вдохнуть.
Паника наполнила меня, я двигала ногами сильнее, ударялась ступнями и ладонями об камни до синяков.
Я набрала в легкие воду, задыхалась, тонула, умирала.
А потом моя голова вырвалась из воды, и я кашляла, сплевывала воду. Меня стошнило ею, пока я сжимала веревку. Я сомневалась, что удержусь. Я выпущу ее и утону.
— А ты говорила, что мне нужно за собой следить. А сама плаваешь в своей рвоте.
Злость из-за его насмешки закипела во мне, и я обвила дрожащей ногой веревку и поднялась к клетке.
— Поразительно, но я все еще был бы рад поцеловать тебя, — дразнил фейри.
— Ты ужасен, — прохрипела я, сняла пояс с веревки и прикрепила к своей талии. Я не могла сейчас нести клетку в зубах — я едва могла дышать ртом. Я прислонилась головой к веревке, цеплялась, но забраться сил не было.
Если я не начну подниматься, я ослабею и умру тут от холода или утону.
И загрязню колодец хуже, чем уже сделала.
— Сказала девушка, пристегнувшая меня к телу почти без одежды, — Скуврель напомнил мне, что тонкое промокшее нижнее белье прилипало к коже.
Он не должен был смотреть! Это было унизительно! Гнев придал мне силы карабкаться. Я забиралась все выше, пока он болтал:
— Знаю, невозможно найти в твоем мире мужчину моей красоты, но если тебе приходится держать любовников в клетке и привязывать их к почти обнаженному телу, ты делаешь что-то не так.
— Я тебя ненавижу, — выдавила я. Горло болело, и в легких будто еще осталась вода. Я будто тонула в ней. Но ярость от его слов гнала меня наверх, пока я не добралась до перекладины, с которой свисала веревка. Еще порыв гнева, и я перебралась через каменный бортик и рухнула на тонкий слой снега.
Клетка ударилась об камень, и Скуврель громко выругался.
— Так тебе и надо, — простонала я в снегу. — За твои слова.
— Ты должна меня благодарить, — прошипел он. — Я только что спас тебе жизнь.
Глава тридцать восьмая
Когда мне было четырнадцать, я думала, что Олэн будет танцевать со мной на празднике Небесных огней. Вся деревня радовалась, потому что королеву Анабету короновали в городе Фарамор, и ночные вспышки послали во все деревни в честь празднования ее коронации. Видимо, Скандтон входил в ее границы, нашу ночную вспышку днем принес торговец.