— Гулей в лесу не будет месяцами, когда мы это запустим, — пообещал он нам.
Я робко намекнула Олэну, что хотела бы танцевать в этом году, и он улыбнулся своей загадочной улыбкой, намекая, что мог исполнить это желание.
Но той ночью, пока я ждала в стороне от танца, надеясь на шанс, подошла Хельдра.
— Я решила танцевать с Олэном всю ночь, — заявила она, улыбаясь Хуланне. — Разве не мило с моей стороны, когда многие могли отказать из-за его хромоты?
Я взглянула на Олэна, где он стоял последние десять минут, нервно глядя на свои ладони. Он посмотрел на меня, покраснел, а потом увидел Хельдру и не сводил с нее взгляда всю ночь. Я должна была уже тогда знать, что это были не просто издевки Хельдры.
— Жаль, тут нет таких хороших парней, как я, да, Элли? — спросила Хельдра. — Тогда один из них мог станцевать с простой девушкой, и тебе не пришлось бы стоять тут и увядать.
Гнев наполнил меня, но заговорила Хуланна, склонившись ближе, с ее привычным милым и мечтательным видом:
— Я слышала, сын Бранчтриммера женится на Лейси Тернхилл.
Хельдра побелела и ушла прочь. Все знали, что она встречалась с Дэленом Брантриммером до прошлого месяца, когда он стал встречаться с Лейси.
— Это было жестоко, — медленно сказала я.
— Нельзя угрожать моей сестре, — тихо сказала Хуланна и посмотрела на меня. — Не танцуй с Олэном. У него две левые ноги.
Я танцевала бы с ним, даже если бы у него были деревяшки вместо ног, как у старого Майнбашера. Но я не смогла в ту ночь и все ночи после нее.
Глава тридцать девятая
Я с трудом добралась до палатки на горной равнине и развела костер. Это заняло в пять раз больше времени, чем должно было. Пальцы были толстыми и неуклюжими, разум затуманился, каждая часть меня устала. Если бы не замечания Скувреля, я сдалась бы и потеряла сознание по пути. Я могла бы умереть от холода. Я не могла заставить себя переживать.
Я подумала, что видела галлюцинации, когда то, что Скуврель назвал совогрифином, пролетело мимо и опустилось за костром, устроилось спать в высокой траве и снеге, когда я смогла заставить дерево загореться. Я даже не помнила, как взяла одеяло из палатки и украл им клетку Скувреля и свое уставшее тело.
Когда я проснулась, рассвет давно прошел. Кто-то звал меня.
— Элли? Ты там?
Я охнула. Олэн!
Я вскочила на ноги, ничего не осознав, коснулась спутанных волос, замерзших, с кусочками травы там, где голова лежала на холодной земле. Я убрала пряди с глаз, попыталась как можно быстрее убрать лед с пальцев и заплести привычную косу, лежащую на плече.
— Ты можешь хоть снять одеяло с клетки? — пожаловался Скуврель.
Я надела повязку на глаза и осторожно убрала одеяло с его клетки.
— Элли? — позвал Олэн.
— Я тут! — мой голос был хриплым. Я закашлялась, легкие болели. Я вдохнула воду прошлой ночью. Я должна была умереть.
Я хотела заплакать, вспомнив это, но девочки, которые находили второй артефакт для спасения своего народа, не плакали. Я выпрямила спину и сожгла этот… эту эмоцию… питая свой огонь внутри.
Олэн оказался передо мной раньше, чем я стала чистой. Я потерла глаза и лицо, убирая замерзшую траву и хвою. Я, наверное, выглядела ужасно. Я ощущала себя комком надежд и боли.
Он не спешил, шагал с болью, судя по тому, как кривился.
— Я заварю чай, — сдавленно сказала я, но он покачал головой. Он не сел. Просто смотрел на меня, пока мое лицо не покраснело.
— Так ты ушла, — сказал он.
Я окинула взглядом долину. Я не спала под крышей.
— Видимо, да.
— То есть, ты больше не охотница. Ты ушла с работы.
Я думала, Скуврель разозлил меня прошлой ночью, но это не могло сравниться с яростью от его холодных слов тут. Ему было все равно. Я увидела мандолину на ремешки на его спине.
— Ты пришел поиграть? — спросила я, лед покрывал каждое слово.
Ему было плевать, что у меня забрали мой мир.
— Никому уже нет дела до этого глупого круга, Элли, — он покачал головой.
Тогда почему он поднялся сюда, если ему было больно ходить по дому?
— Я думала, ты переживал. Ты настаивал на его защите, — сказала я с вызовом.
«Помоги мне! — думала я в его сторону. — Помоги сторожить его! Спасти их!».
Он пнул замерзшую траву.
— Я был дураком. Мэр прав. Угроза тут появилась из-за нашего вмешательства. Мы сделали хуже. Если мы так оставим, угроза пропадет.