Как человек Влад вполне компанейский парень, с ним нетрудно было договориться попользоваться уже готовым программным продуктом, что мы, его сокурсники, часто и делали. Даже, по-моему, излишне часто, на грани навязчивости. Я — не исключение и тоже приходил к нему с целью просчитать за полчаса курсовую работу (просто огромная экономия времени и сил!) И наблюдал за тем, как он включает телевизор, включает компьютер, набирает на клавиатуре «LOAD», нажимает «ENTER» — при том на экране появляется серого цвета помаргивающее поле — затем включает магнитофон и запускает кассету…
Да-да, вот этот самый момент, когда магнитофон начинает пронзительно верещать, отправляя байты с кассеты в оперативную память «Спектрума», а вдоль рамки рабочего поля на экране бегут сверху вниз горизонтальные линии разной толщины. И когда смотришь на происходящее в системе со стороны, слышишь это верещание, кажется, что и не может быть никакой связи между непонятной жизнью персоналки и той красивой стройной логичной программой на Бейсике, которая сгружается сейчас в память.
И очень похоже это на происходящее с парнишкой в кресле, «шустрым» киллером из Своры Герострата. Только вот человек, несмотря ни на что, все-таки не компьютер, и выглядит этот обмен байтами между его мозгом и хитроумным устройством из чемодана Марины несколько по-другому. И на бесконечность страшнее.
— Я готова, — сообщила Марина. — Снимите с него наушники. Первый идентифицированный уровень.
Парнишка замолчал. Лицо его стало меняться. Приоткрылись глаза, рот растянулся в широкой злой улыбке. При этом парнишка выдвинул вперед нижнюю челюсть, и лицо его приобрело очень странное не по-человечески зловещее выражение.
Когда бойцы сняли с парнишки наушники, Сифоров выпрямился, стряхнул пепел и, затянувшись, спросил:
— Я уже могу задавать вопросы?
— Пожалуйста, — махнула рукой Марина.
— Кто ты такой? — сразу взял быка за рога Сифоров. — Твое имя, фамилия, отчество? Род занятий?
То, что ему ответил парнишка, очень невнятно, сглатывая окончания почти у каждого слова, показалось мне полным бредом.
— Я — Годзилла! — ответил он. — Сокрушающий миры, огнедышащий властитель Вселенной!
Опешил и Сифоров. Бойцы заухмылялись. Марина же выслушала ответ с полной серьезностью.
— Та-ак, — протянул Сифоров. — Значит, огнедышащий? И где же тогда ты, огнедышащий, живешь?
— Я живу везде. Вселенная — лишь песчинка под моими ступнями. Люди — мелкие черви, копошащиеся в грязи. Когда я иду, взрываются звезды; когда вдыхаю, гаснут галактики. Потому что я — непобедимый Годзилла, сокрушающий миры, огнедышащий властитель Вселенной.
Сифоров повернулся к Марине:
— Как это понимать?
— Очень просто, — не смутившись, заявила она. — Первый идентифицированный уровень. Стимуляция комплекса превосходства.
— Зачем мне его комплексы? Пусть отвечает на вопросы. И отвечает разумно.
— Придется еще подождать.
Марина вернулась к устройству, а Сифоров — к столу.
— Надо же, — усмехался он. — Годзилла… Додуматься нужно уметь…
На этот раз подготовка заняла у Марины гораздо меньше времени.
Лицо парнишки снова изменилось. Он сузил глаза настолько, что они превратились в щелочки, насупился, поднял плечи, словно поеживаясь от неощутимого сквозняка.
— Уровень второй. Прошу вас, Кирилл.
— Кто ты такой? Твоя фамилия, имя, отчество? — в который уже раз повторил свои вопросы Сифоров.
— Я — агент Альфа, — голос грубый, фразы отрывистые, как лай.
— Агент? — Сифоров подобрался, всем видом своим выражая обостренно профессиональный интерес: он поспешно затушил в пепельнице очередную только что разожженную сигарету, подошел к парнишке вплотную и присел на корточки, вглядываясь ему в лицо. — Тогда скажи, на кого ты работаешь?
— Я лучший агент Совета Владык, — заявил парнишка. — Владыки ценят меня. Я не обману высокое доверие Совета.
— Очередной бред, — констатировал Сифоров. — Мальчик явно насмотрелся видеофильмов.
— Не спешите вы, — остановила его Марина. — Сейчас инициирован второй уровень. Здесь обычно хранятся морально-этические установки человека. По своей сути, этот уровень представляет собой отдельную личность, хотя структурно и более примитивную, чем основная. В обычных условиях личность эта конкретно никак себя не проявляет, но с ее помощью осуществляется, например, выбор решений в острых жизненных ситуациях. У нас ее принято называть «голосом совести». Существуют способы, посредством которых эту личность подменяют другой, искусственной, способной оправдать самые неожиданные решения. Сюда же легко вписать несвойственные конкретному человеку навыки, способности: хорошо стрелять, умело драться и тому подобное.
Конечно же, на уровне сознания наш подопечный вряд ли оперирует только что представленными категориями. Скорее, ему объяснили, что он является сотрудником какого-нибудь вполне реального ведомства, вашей службы, например. Но на уровне «голоса совести» решение сотрудничать с подобным ведомством должно быть подкреплено развитой базой. И обычно в качестве базы такой используют детскую фантазию, тайное желание человека, образ-идеал. В нашем случае, это мечта быть неуловимым секретным агентом. Можно сказать, что для нашего подопечного она стала явью.
Пораспрашивайте его, это поможет выяснить, с каким именно представителем категории Би мы имеем дело.
— Забавный случай, — оценил Сифоров. — Ну что ж, попробуем, — он вернулся к парню. — Значит, ты агент Совета Владык? Причем, лучший. Тогда ты должен уметь хорошо стрелять.
— Я умею стрелять, — с презрением в голосе отвечал парнишка. — Вот так, — он вдруг резким движением поднял скованные руки на уровень глаз, согнул указательный палец, будто бы нажимая на невидимый курок. — Ба-бах! — и засмеялся тихо и с удовлетворением. — Я лучший стрелок среди агентов Совета. Владыки ценят меня.
— Надо думать, — ухмылка на лице Сифорова застыла. — И гранаты кидать ты тоже научился неплохо…
На несколько секунд капитан о чем-то задумался, потом продолжил:
— Кстати, не слишком ли ты разговорчив для секретного агента?
За парнишку ответила Марина:
— Все очень просто. В подобном состоянии он не воспринимает вас как реально существующего человека. Можно сказать, он беседует сам с собой.
— Что еще ты умеешь делать? — вкрадчиво поинтересовался Сифоров у парнишки.
— Все, что прикажут Владыки. Если надо стрелять, я буду стрелять. Если нужно убить, я убью. Если понадобится взорвать этот мир, я взорву его.
— Ведь это же… — невольно вырвалось у меня, но я тут же остановился, потому что Сифоров, улыбаясь во весь рот, одобрительно мне кивнул.
— Правильно, — сказал он. — Идеология Своры.
Сифоров снова наклонился к допрашиваемому:
— Поехали дальше. Что ж это за Владыки такие? Почему ты, такой весь из себя превосходный агент Альфа, готов за них жизнь отдать?
— Владыки — повелители всего сущего. Тысячелетиями они познавали природу вещей. Мудрее их нет в целом мире. И только они имеют право решать, как дальше жить миру, какие формы ему принимать. Жизнь и смерть отдельных людей — ничто перед их величием. Потому бессмысленно задавать Владыкам вопросы; единственное, что может сделать для них такой человек, как я, это смиренно выполнять все их распоряжения. Неукоснительно, именно так, как будет приказано. И Владыки ценят меня, я не обману высокое доверие Совета.
— Вот заладил, — Сифоров досадливо поморщился.
— Я говорила вам, что личность «голоса совести» достаточно примитивна, — напомнила со своего места Марина.
— Куда уж примитивней. Слушай, Альфа, а такого по имени Герострат среди Владык нет?
— Владыки не нуждаются в именах. Имя — звук, пустые звуки не имеют для Владык значения.
— Бесполезно, — подвел итог Сифоров и посмотрел на Марину. — Есть там еще уровни?
— Обязательно.
— Продолжайте, пожалуйста.
В третий раз за сегодня инициатива перешла в руки Марины. И на этот раз пауза затянулась. Сифоров курил, разрешил покурить исстрадавшимся бойцам.