– Ой, да нет, что вы? – испугался Зельц. – Я и не одет.
– Ладно, дома попробуешь, – разрешил Шнайдер. – Я тебе коврик дам, так что сможешь потренироваться. Береги спину смолоду!
Откупорил пиво и протянул бутылку Зельцу.
– Давай, за встречу, – сказал Шнайдер.
– Ага, – кивнул Зельц.
Шнайдер залпом выпил полбутылки, глаза его заблестели.
– Да расслабься ты, в самом деле, – сказал доверительно Шнайдер. – Что ты такой напряженный? Мы же заняты одним и тем же делом, в конце концов. Чего между своими стесняться?
– Да, пожалуй.
– Ничего, привыкнешь, – успокоил его Шнайдер. – Слушай, а тебе нравится твоя работа?
– Что? – спросил Зельц.
– Вот работа твоя, она тебе интересна? Вот это все записывать. Сколько ты лет уже стенографист? Год? Два?
– Два года, – сказал Зельц.
– И до сих пор лейтенант. Слушай, ты же не раб лампы, зачем тебе все это нужно?
– А что? – удивился Зельц.
– Вот я и спрашиваю – работа тебе нравится? Что касается меня – я бы умер, если бы меня использовали только как самопишущий карандаш. Придумывать что-нибудь, формулировать, общаться, комбинировать – это да. А бездумно что-то писать – это не работа, это рабство какое-то.
– Я думаю, – возразил Зельц. – Я думаю о том, кто врет, а кто – нет.
– А, это у вас что-то вроде театра тогда. Детектив прямо. Тогда увлекательно, да. А самому тебе не хотелось сыграть в этом спектакле какую-нибудь роль?
– Я больше ничего не умею, – сказал Зельц.
– Мне кажется, тебе нужно изменить свою жизнь, – сказал Шнайдер. – Посмотри, работу ты свою не любишь, жены у тебя нет, с друзьями, я подозреваю, тоже не ахти. Ты спроси себя, ты счастлив? Стоит ли жить ради всего этого?
– И что, что нет жены? – обиделся Зельц.
– Извини, ради бога, не хотел лезть в твою личную жизнь. Но ты подумай просто: может, стоит что-нибудь поменять в своей жизни. Подумай, хорошо?
Шнайдер взглянул на часы на стене. До прихода фрау Бауэр оставалось полчаса. Надо было поскорее уходить из дома.
– Кстати, что-то у меня пиво закончилось, – сказал он, задумчиво разглядывая пустую бутылку. – Давайте-ка проедем в одно место, еще немножко подразвлечемся. Или ты уже спать хочешь?
– Да нет, – пожал плечами Зельц.
– Так поехали. Вперед, приятель!
Шнайдер облачился в парадную форму полковника СС и вскоре уже гнал по вечерним берлинским улицам в направлении ресторана "Медуза". Стоило Шнайдеру сесть в автомобиль, как он преобразился: из хладнокровного арийца (характер нордический, стойкий) он превратился в забияку, бретера, задиру. Он лихо вел машину, ловко влетая в повороты чуть не на двух колесах и разговаривая со всеми встречными автомобилями:
– Эй, не тормози! Проезжай, проезжай! Блин, баба за рулем хуже, чем хорек в курятнике. Кто тебя за руль посадил, дура! Сейчас быстро доедем, комрад Зельц. Тут недалеко. Да куда ж ты под колеса! О, симпатичные девчонки! Эй ты, на "Опеле", давай, дави на газ! Блин, какого хрена тут красный. Сейчас, сейчас будет зеленый. О, поехали. Так, так, так, ну-ка, пусти, сука. Дедок, ты что, совсем ослеп, не видишь, что я тут еду?
"Эх, мне бы так", – подумал Зельц завистливо.
– Приехали, – бросил Шнайдер, – Вылазь, дружище.
В ресторане было пусто. У окна сидел капитан "Люфтваффе" с барышней в зеленом платье, рядом недалеко от них пил пиво лейтенант-пехотинец, у бара сидели две фройляйн в цветастых платьях, и – все.
– Ну что, комрад, присаживаемся! – предложил Шнайдер. – Так, где меню? Что будем пить? Водка-текилла-коньяк?
– Пива… – неуверенно сказал Зельц.
– Дружище, да ты что, где это видано, чтобы в ресторане сок пили? Давай, не бойся, гуляем за счет гестапо! Официант, водки!
Выпив для аппетита по рюмке, они хорошенько закусили тушеными свиными ногами с картошкой и кислой капустой. Всухомятку такое есть невозможно, заявил Шнайдер, и заказал еще две больших кружки пива. Потом выпили еще по две рюмке водки, что-то еще съели и заказали еще по пиву.
– Вкусно, да? – спросил Шнайдер.
– Да, – согласился Зельц.
Было действительно вкусно, но ему все равно хотелось поскорей уйти отсюда. Если бы можно было, он бы попросил упаковать свою порцию, взять ее домой и там съесть в одиночестве.
– Люблю плотно поесть, – заявил громогласно Шнайдер. – А ты, дружище?
Зельц пожал плечами.
– Да расслабься, камрад, – улыбнулся Шнайдер. – Ты ж не на приеме у зубного, кто тебя тут обидит?