Смерть
Дзынь-дзынь. Дзынь-дзынь. Шпион-шпион, открывай ворота, твоя смерть пришла, тебе гроб принесла. Отворяй, хрен собачий. Поверни ключ в замке, сраный резидент, расскажи нам, что ты тут нашпионил в нашем Третьем Рейхе. Открывай, а не то хуже будет!
Шнайдер стоял в одних трусах и майке у окна и курил, выдыхая дым в форточку. На душе было светло и пусто. Он обернулся – Кэт спала, улыбаясь во сне.
Шнайдер улыбнулся в ответ. «Счастье», – подумал он. За окном было чистое небо, и наконец-то, наконец-то, выглянуло солнце, милое, любимое солнце, о котором так долго он мечтал, и которое светит, так прекрасно светит, как лет сорок назад, когда солнце, казалось, светило каждый день, и каждый день случалось что-то новое, и мир был ярким, как елочная игрушка.
Мимо дома проехал трамвай, ему показалось, что он увидел в окне фрау Бауэр, смотревшую, не мигая, прямо на него. Шнайдер моргнул – и фрау Бауэр исчезла.
– Дзынь-дзынь, – снова тренькнул звонок.
Шнайдер отправил окурок в форточку и пошел открывать. За дверью стоял Зельц в поношенном сером пальто, из-под готовых выглядывали серые штаны и замызганные коричневые ботинки. В руке у него была бутылка пива, кажется, он был пьян. Увидев Шнайдера в трусах и майке, он зло посмотрел на него, но ничего не сказал.
– Что смотришь? – спросил Шнайдер. – Заходи давай.
Зельц тихо вошел в прихожую и закрыл за собой дверь.
– Что вы здесь делаете? – спросил он.
– А что, непонятно? – ухмыльнулся Шнайдер. – Может, тебе еще все показать? Ладно, стой здесь, я сейчас.
Он повернулся спиной к Зельцу, и в этот миг Зельц ударил его изо всех сил по затылку бутылкой. Шнайдер упал.
– Старый кобель! – заорал Зельц, пиная неподвижного, беззащитного Шнайдера. – Ублюдок! Я тебя ненавижу! Какого хрена ты здесь делаешь, ты, тупой кабан?!
Вдруг в прихожую ворвалась Кэт, разметав полы халата, как нетопырь – крылья, и вцепилась ему в лицо, страшно визжа:
– Не трогааай!!! Пошел вон!
– Ты сука! – заорал Зельц. – Продажная русская шлюха, тварюга, гнида, баба, гнида, сука, ненавижу, тварюга, гнида, проблядушка, сучка! Чтоб ты сдохла!
– Убирайся, убирайся, – орала Кэт, вышвыривая его из квартиры. – Убирайся, мерзавец, подонок, трус. Убирайся, и чтобы больше никогда сюда не приходил. Трус! – она захлопнула дверь так, что грохнуло на весь подъезд.
Кэт опустилась на колени перед Шнайдером и заплакала:
– Саша, Саша, – звала она, – Сашечка, очнись. Саша!
Шнайдер приподнял голову и недоуменно посмотрел на девушку.
– Что произошло? – спросил он.
– Он тебя ударил, представляешь? – сказала Кэт. – Сзади, подло, проклятый трус. Я его выгнала, подонка. Только сзади и может бить, трус проклятый.
– Ох, Катя, – голова Шнайдера упала. – Ну зачем ты это сделала?
– Что?!
– Я же просил – никогда не вмешивайся! Так нельзя.
– Как?!
– Помоги-ка мне, – с помощью Кэт Шнайдер тяжело поднялся, проковылял к кровати и сел, морщась от боли. – Как он мощно меня саданул, а? – усмехнулся Шнайдер, ощупывая желвак на затылке. – Вот оно, племя молодое, незнакомое!
– Ты что, радуешься, что ли? – не поняла Кэт.
– Конечно, радуюсь! – хмыкнул Шнайдер. – Он мне чуть голову не проломил, теперь есть повод порадоваться. Представь, он бы так Гитлера саданул – от фюрера только бы косточки полетели.
– Не понимаю, – сказала Кэт.
– А что тут понимать? – Шнайдер махнул рукой.
– Саш… – позвала Кэт.
– Ладно, моя вина, – признал Шнайдер. – Что у нас там со временем? Шесть часов скоро?
– Через десять минут.
– Тогда вперед, – сказал Шнайдер. – К победе коммунизма во всем мире.
Через десять минут Кэт, одетая в свое любимое голубое платье, сидела перед приемником. Шнайдер в мундире полковника СС сидел напротив нее, готовый к очередному сеансу связи с Родиной. Постель была аккуратно застелена, бутылка от пива убрана на кухню, от беспорядка не осталось и следа.
Кэт приняла шифровку и быстро передала шефу листок с сообщением. Шнайдер прочел: «Остановить Бека любой ценой».
И тут в дверь постучали, вернее, стукнули один раз и замолчали, словно случайно задели дверь, когда несли по лестнице какой-то крупный предмет: приемник или тумбочку. Но через пару секунд постучали уже четко, громко, несколько раз, и позвонили в звонок, словно стука в дверь было недостаточно.
Шнайдер и Кэт замерли. Шнайдер пальцем показал на дверь:
– Посмотри, но не открывай, – сказал он шепотом.
Кэт тихо подошла к двери и глянула в глазок – там стояла фрау Фукс, почему-то в вечернем платье. На цыпочках Кэт вернулась в гостиную и сказала на ухо Шнайдеру: