— А может, и не могли проверить, — беззлобно ответил Эд. — Если в зомби превратились жители фавел, криминальных предместий, то никто бы их проверять и не стал. Думаю, зомби было больше, остальные просто рассыпались в прах — тихо и мирно.
— Тихо и мирно?! Ты еще вспомни эту историю в Канаде! — Настя была очень разозлена на бразильских коллег, да еще и Темных, но, за неимением в офисе ни единого бразильца, ее гнев мог обрушиться на Эда. Но все же этого не случилось.
— А чего вспоминать? Просто случай был такой, — начал Эд. — Вот Ольга, наверное, не в курсе. Как раз с зомбаками история…
— А что за случай? — заинтересованно спросила девушка, действительно слышавшая о таком впервые.
— В общем, так — один мой приятель — Георг Этсенберг, из монреальских коллег — решил хорошо провести отпуск. Хобби у него такое — экстремальный туризм. Все нормальные люди едут на юг, а этот решил прокатиться по родной стране. На машине, по какой-то грунтовой дороге. Уж и не помню, куда он там хотел добраться, да оно и не важно, потому что не доехал он туда. А добрался до какого-то городишки под названием Блэкмайр, которого и на картах-то не было. Тут его машина взяла, да и заглохла. Ну что, предложили ему в этом городке перекантоваться день-другой. А он тогда еще неопытный был, но быстро начал соображать, — что-то не так. Люди какие-то дикие, молчаливые, посматривают на него как-то нехорошо. А потом обнаружилось… — Эд замолчал, сделав паузу для пущего эффекта.
— И что — оказалось? Все жители города были зомби? — спросила Ольга.
— Не все, — ответил Эд, — примерно — половина. И не совсем зомби. В общем, оказалось, что там черт знает сколько тысяч лет назад было древнее индейское капище, а теперь вот случился прорыв Запределья. Мало того, что в городке оказались живые мертвецы, они вдобавок могли еще и рассуждать. Возомнили себя высшей расой, а остальных держали в качестве рабов… и корма.
— А твой приятель? — О том, что прорыв Запределья — вещь вполне возможная, — Ольга отлично знала. Причем Петербург далеко не застрахован от такого бедствия, хотя индейских капищ тут не было.
— Убежал, прикончив пятерых или шестерых. Еле из леса выбрался — почти невменяемый. Добрался до своих коллег, сообщил. Сперва решили, что парень не в себе. Зато можешь представить, что потом началось. Как-нибудь прочти канадские отчеты — впечатляет.
Эд снова замолчал.
Оля представила. Во всех подробностях, как это иногда показывают по телевизору — с вертолетами, снайперами, ракетным обстрелом.
— Думаешь, весь город взяли и вынесли нафиг? Как бы не так! — Эд усмехнулся. — В общем, больше в деревне никто не живет. Когда в те места заявились, никого не было вообще — ни людей, ни зомбаков. Все в Запределье провалились, остались только дома — и ничего больше.
— И никого не спасли?
— Некого там было спасать, Ольга, просто — некого, — ответила за Эда Настя. — А ведь потом уже выяснилось — люди вполне могли оттуда бежать, причем — без наших. Могли даже зомби прикончить. Они не захотели. Ждали помощи — ну, вот и дождались.
Оля с ужасом посмотрела на своих друзей.
— Да, бывает и такое. — Эд выглядел совершенно спокойным. — Люди иногда любят надеяться, а не действовать, отсюда и результат. А расхлебывать приходится нам. Например, взять и найти тех, кто создал этих зомбаков. И у нас, и в Бразилии. Не беспокойся, мы — не наши коллеги из Рио-де-Жанейро. Это они пускай ходят в белых штанах, смотрят «Изауру» и машут рукой на все проблемы. А мы будем искать дальше.
Глава 19 Ужас бомжей Санкт-Петербург, сентябрь 2010 г
Отчество бомжа накрепко забыла История (и не только История, но и он сам). Однако фамилия, как ни странно, сохранилась — Мазилин. И имя — Виктор — тоже завалялось где-то в глубинах его накрепко пропитой памяти.
Фамилию он даже оправдывал — некоторое отношение к ремеслу художественному имел (в прошлой жизни, разумеется).
В нынешней ему было не до того. Спившийся художник-декоратор падал на дно со всею стремительностью — сперва вылетел из престижного театра, потом сменил множество непрестижных. Вскоре он провел замечательную коммерческую операцию — «квартиру продал, деньги пропил». К этому моменту Витька уже окончательно потерял работу, оставался один шаг — забыть отчество. Он этот шаг сделал, зато фамилия прижилась, став прозвищем.
Бомжевание — это процесс одичания. Поэтому большинство бомжей возвращаются к занятиям своих далеких, недавно спрыгнувших с деревьев и еще не до конца потерявших хвост, предков — к охоте и собирательству. Охотятся эти дикари на таких же одичавших кошек и собак, а собирают… Ну, вот тут все же чувствуется некое влияние цивилизации. Собирают они все, что плохо лежит.