Хотя сейчас, пожалуй, это было и правильно. Так что прохожие видели, как вроде бы прилично одетый молодой человек подлетел к компании бомжей и одним ударом ботинка отпихнул одного из них — тот вылетел на тротуар, да так и остался там лежать, дергаясь и извиваясь. Второй бомж, кажется, решил защищаться — но его удар ушел в пустоту, и сам он не удержал равновесия.
А парень, не обращая на бомжей никакого внимания, склонился над предметом, который они тащили куда-то в лабиринт дворов.
А потом произошло нечто и вовсе из разряда мистики. И хорошо, если прохожие шли, отводя глаза и не задерживаясь. Иначе они могли принять происходящее за галлюцинацию и решить, что от нынешней хорошей жизни они начинают потихоньку сходить с ума.
Просто еще через мгновение в переулке с изломанным и вздыбленным асфальтом не осталось ничего: ни бомжей, ни разъяренного парня, ни даже того предмета, который волокли нищие. Вот разве что капельки крови на тротуаре никуда не делись. Но сейчас наступала ночь, и различить их в темном и плохо освещенном переулке было невозможно.
— Сразу надо было… — пробормотал Кари, не слишком-то довольный собой. Ну конечно, лучший способ избавиться от зомбаков — это просто взять и перетащить их в Запределье. Тут им, оставшимся без связи с создателем, и конец.
Так оно и получилось — живые покойники превратились в покойников самых обыкновенных, причем — в степени основательного разложения.
Все три зомбака сделались очень спокойными, а на мерзкий запах Кари сейчас не обращал никакого внимания.
Гораздо больше его волновало другое. Здесь в Запределье был жилой квартал, причем ночью — вполне оживленный. Но селились в этих краях, как правило, оборотни, которые не слишком-то любили чужаков.
Так что следовало быть поосторожнее.
Низкие двух- и трехэтажные дома остались такими же невысокими. Зато не стало разломанного асфальта, — между рядами домов находился сквер, и сейчас кроны деревьев темнели у Кари над головой. Полуоблупившаяся арка, выходившая на канал, здесь была вполне целой, больше того — над ней четко вырисовывалась скульптура грифона, расправляющего крылья.
Пока в скверике никого не было, но Кари заметил, как в окне мелькнул огонек свечи. Вот только того не хватало, чтобы сейчас начать объясняться с грифонами. Уж пускай как-нибудь сами уберут эти трупы из сквера.
Гораздо важнее было то, что происходило сейчас с вампиршей. Похоже, ее настолько сильно ударили о тротуар, что она потеряла сознание. То, что она все же не погибла, Кари понял почти сразу же, как только они оказались в Запределье. Значит, и не пропадет — у вампиров гораздо больший запас прочности, чем у людей. Вот только допросить ее прямо сейчас было невозможно.
— Если бы она только знала, сколько я угрохал на нее сил! — пробормотал Кари сквозь зубы, пытаясь понять, что делать дальше — то ли возвращаться с вампиршей на Оборотную Сторону, где уже наверняка на Садовой появился кто-то из О.С.Б., либо пока повременить с этим.
Через мгновение он все же принял решение и, не дожидаясь, пока кто-нибудь из местных жителей выйдет посмотреть, что здесь случилось, подхватил вампиршу на руки — она оказалась довольно легкой — и двинулся в направлении к каналу, пройдя под аркой с грифоном.
Глава 24 Убийственный аттракцион Санкт-Петербург, сентябрь 2010 г
— Ну, если он только…
— Успокойся, Ред, — голос Эйно прозвучал резче, чем обычно. — У него нет резонов вводить нас в заблуждение. Лучше подумай, как не перепугать мирных жителей.
Пожалуй, в предстоящей охоте на зомби это было самым важным — мало того, что надо очистить район от «живых мертвецов», но сделать это предстоит чисто, почти незаметно. Журналисты бульварных и прочих газет обойдутся без сенсаций.
— Ну и упрямец, — проговорил Эд, пряча мобильник.
— Как там у него? — спросил, не оборачиваясь, Эйно, который вел машину.
— Жив-здоров, преследует вампиршу, она сейчас где-то в районе Сенной.
— И от нашей помощи отказывается?
— Конечно, — хмыкнул Эд. — Сам с усам.
— И всегда был самолюбив, — заметил Эйно. — Да не сомневаюсь — вампирша у него уже в руках. Весь вопрос — что она расскажет.
— Все бы ничего, но там — парк, — заметила Настя, ни к кому персонально не обращаясь.