— И не только. Есть способности для перехода в Запределье, хотя сейчас переход выполнялся мною.
— Понятно. Тогда, пожалуй, начнем.
Жаклин пришлось услышать довольно много странных вещей. Как она поняла, культ Верховного Существа, который становился официальной религией республики, был разработан не без участия той организации, которой она только что поклялась в верности.
Но главным было не это.
— Больше всего нас не устраивает волна террора, — говорила женщина. — И это случилось по нашему недосмотру, Жильбер.
— Я знаю, Сильвиана, но все вполне исправимо, — отвечал Жильбер Клеман. — Мы не рассчитали подпитку голема энергией, но сейчас это должно прекратиться. Я жду со дня на день, что Защитник будет введен в норму. Между прочим, для этого подошла бы церемония в честь Верховного Существа в центре Парижа.
— Полагаешь?
— Знаю! В этом случае голем будет подчинен благу. Конечно, нужно участие большого числа жителей. Но это можно обеспечить.
— Не знаю, — пожала плечами Сильвиана. — Ты бы лучше сообщил новенькой, в чем именно дело.
— Да я так и собирался сделать, — проговорил Жильбер. — Видишь ли, Жаклин, и я, и Сильвиана — достаточно сильные некроманты. Таковы наши способности.
Что такое «некромантия», Жаклин знала — и невольно поежилась.
— В этом нет ничего особенно страшного, — успокоил ее Жильбер. — Некромантия — всего лишь владение определенными силами природы, как и все остальное, как, к примеру, твой дар. В нем нет ни зла, ни добра — как ни в каких природных силах или вещах. Добро и зло может быть лишь в тех, кто наделен разумом…
— Нужно, чтобы она знала обо всем по существу, — настойчиво проговорила Сильвиана.
— Да, хорошо. Так вот, революции была необходима защита со стороны тех сил, которые люди считают магическими. Ты же помнишь, Жаклин, что творилось в прошлом году? Нападения, мятежи, подлые убийства… Нужна была мистическая, высшая защита.
— И мы ее создали! — торжественно заявила Сильвиана. — Мы создали Защитника.
— Позволь, я все объясню. Не все так просто, — слегка отстранил ее Жильбер. — Защитник создан, но действует он не совсем так, как мы рассчитывали. Как бы это объяснить? Ты же понимаешь, Жаклин, что для всего, ну, например, для гадания, требуется жизненная энергия? Тем более — для таких невероятных событий, как революция!
— И что же? — Жаклин пока не понимала, к чему они клонят.
— А дальше все просто. Жильбер отыскал тело без сущности — можно сказать, что и без души, — сказала Сильвиана, понимая, что придется объяснять все с азов. — Это была тихая помешанная из одного выродившегося дворянского рода. Он сумел вызвать и вложить в нее некую сущность, очень сильную сущность. Теперь она должна была стать Защитником, големом. Внешне все выглядело, как обычная одержимость — мы на это и рассчитывали.
— Одержимость? — Жаклин вдруг вспомнила сумасшедшую, которую впервые увидела в день казни короля.
— Именно. Кстати, если я правильно читаю твои мысли, — поддержал разговор Жильбер, — ты уж прости, но так оно пока получается, что я их слышу, — то ты знаешь эту одержимую. Как раз в день казни короля голем прошел последнюю инициацию — инициацию кровью. Тогда именно я его контролировал. А теперь эта «одержимая» — одна из «вязальщиц».
— Из тех, кто руганью и плевками провожает идущих на казнь?
— Верно. Вот в том-то все и дело — Защитник начал работать не совсем так, как мы задумывали. Мы все считаем, что террор был необходим — но это временная мера, пока не установится твердый мир, пока революция не победит окончательно. Но ты же сама видишь — казни продолжаются, причем казни невиновных. Все — и трибунал, и комитеты, и жандармы, и доносчики, и даже сами осужденные, — все они находятся под влиянием некоей определенной силы. Ты ведь и сама это замечаешь, не правда ли? Даже Макс не избежал этого влияния — а ведь его сила воли велика, он, при определенных обстоятельствах мог бы стать одним из нас.
— Кто? — спросила Жаклин, которой почему-то стало жутко.
— Максимилиан Робеспьер, — строго подсказала Сильвиана.
— А корень влияния — в среде «вязальщиц», — продолжал Жильбер.
— Ну, так уничтожьте эту сущность! — непонимающе воскликнула Жаклин.
— Это не так-то просто сделать, Жаклин. К тому же, не следует прерывать эксперимент, лучше попытаться попробовать что-то изменить. Мы и попытаемся. Людям нужны иные праздники, чем смертная казнь. Мы должны создать новую религию. Ведь это Макс сказал — если бы бога не было, его следовало бы изобрести.