Комсомольцы, видевшие ее всегда деловитой и собранной, отворачивались, на цыпочках выходили из кабинета.
Кого недосчитаются после сегодняшней облавы?
…Ночью милиция, районные активисты, мужики из окрестных сел обложили лес. Надеялись захватить врасплох. Не удалось. Кто-то предупредил бандитов. Хоть и слабые, невидимые, а тянулись ниточки из районного центра в лес.
Бандеровцы организовали засаду. И неожиданно ударили из автоматов по участникам облавы, когда те еще не развернулись в боевую цепь и шли плотной колонной. Бой только начинался, а уже несколько человек было убито. Но автоматные очереди не вызвали панику: на облаву шли обстрелянные, хорошо знающие и лес и лесные порядки люди. Многие из них еще не успели после войны сменить гимнастерки на штатские пиджаки — партия послала их работать в западные области Украины, и, закончив войну с фашистами, они сразу же ушли в бой с фашистскими последышами.
Участники облавы растянулись в кольцо, охватывая чащу, в которой засели бандиты. Связной передал секретарю приказ командира: зайти с ребятами в тыл банде — отрезать пути отхода.
— Хлопцы, кто знает эти места? — спросила она у своих.
— Я знаю, — отозвался Павло Маркуша, секретарь сосновских комсомольцев; он был в войну партизанским разведчиком.
Павло повел группу глубоким оврагом — нависли над головами кусты черемухи, дикой сирени, влажно пружинила под ногами земля. В стороне шлепали винтовочные выстрелы, выбивали дробь автоматы, располосовал темноту взрыв гранаты.
— Хлопцы, швыдче! — поторапливала на ходу секретарь. — Жарко там нашим…
Но все и так знали, что в лесу внезапный огонь автоматов может решить успех боя. Шли размашистым шагом, ступая след в след, хотя и не было сейчас в этом необходимости — просто так учили в истребительном отряде. Преградило дорогу сваленное поперек тропинки дерево — обошли его по склону, попался ручей — вброд через ручей.
Поляком выбрались на гребень лесного буерака. Неожиданным ударом прижали бандитов к вырубке, и они темными тенями заметались между деревьями. Гремели выстрелы, и тени спотыкались, падали. Бой шел яростный, жестокий — лицом к лицу, когда никто не думает о пощаде и действует только один закон: «кто — кого».
В прорезь прицела секретарь поймала рослого бандеровца, вскинувшего гранату. Автомат заплясал в руках, вспышки на мгновение ослепили. «Есть один!» — мелькнула в бешеном напряжении мысль, когда бандит ткнулся головой в пригорок. Дружно стучали рядом автоматы ребят. Кто-то из бандитов истошно вопил: «Сдаюсь!»
Секретарь заметила, как по канаве, темной лентой врезающейся в овраг, ползет бандит в рваном полушубке. Видимо, отделился от своих — то ли получил какое-то задание, то ли струсил и теперь спасал шкуру. Бандит приподнялся на локтях, ощупывая взглядом те полсотни метров, что отделяли его от спасительного оврага, вскочил и побежал. «Стой!» — крикнула секретарь и подняла автомат. Бандит обернулся, и девушка узнала его — попович из Явора, исчезнувший несколько месяцев назад. И оттого что узнала, промедлила мгновение — не так-то просто стрелять в знакомого человека. Автоматная очередь срезала ветку над ее головой, секретарь прижалась к земле, а когда выстрелила — было поздно. Попович сиганул в овраг — слышно, как далеко внизу трещал кустарник.
Бой, как майская гроза, затихал последними раскатами. Еще щелкали одиночные выстрелы, а люди уже подтягивались к командирам, выясняли, кто жив. На стареньком полушубке принесли Павла Маркушу. Голубые глаза смотрели в небо, рука сжимала ворот сорочки…
Обо всем этом думала секретарь, устало опустив голову на руки. А рассвет, осенний, поздний, уже выбелил кабинет, разогнал полутени из углов: на часах восемь.
…Майор поднялся ей навстречу.
— Намаялась?
— Есть немного, — честно призналась девушка и удивилась: вместе были на облаве, пробирались по одним лесным тропам, размочаленным осенней непогодой, а майор в чистой форме, выбрит, подтянут — вот это закалочка…
— Ну, садись, говорить будем, — оказал майор. — Не передумала?
Девушка вспомнила комсомольский билет Павла — так и не положила его в сейф, — ей все казалось, что случится чудо и однажды шумно ввалятся в ее кабинет Юрко, Павло, другие хлопцы, громыхнут раскатисто: «Не рано ли списала нас, секретарь?»
— Не передумала, — сказала девушка и выдержала прямой, изучающий взгляд майора. — Погибшие не уходят из нашей жизни. Разве не они помогают живым выбирать дорогу?..