Сегодня рано утром на хутор заглянула Мария. Возвращаясь откуда-то издалека, она зашла отдохнуть, подкрепиться. Влада хлопотала на кухне. Из горницы сквозь неплотно прикрытую дверь доносились голоса. Она удивилась, почему это вдруг разговор в горнице прекратился: ушли, что ли, зачем тогда завтрак? Тихонечко приоткрыла дверь. Отец и Мария — голова к голове — шептались. Видно, о чем-то важном. До Влады доносились обрывки фраз:
— Ходит вокруг хутора, что-то пронюхал… — Это отец сказал.
— Показалось, наверное… Случайно… Разные дела… — недоверчиво говорила Мария.
— Какое там случайно!.. Влада… Сам видел…
Влада поняла, что разговор идет о ней и о Нечае, и затаив дыхание приникла к двери.
— Передай Стасю все это. Пусть немедленно решает, — настаивал Скиба.
— Добре. Я у тебя посплю немного — всю ночь шла, к вечеру уйду, удобнее так, чтобы не мозолить глаза. Стасю все расскажу. А ты пока сам ничего не предпринимай, понял?
— Поторопитесь только. Слыхал я, парень решительный, да и девка словно взбесилась последнее время…
Влада с трудом сдерживала себя. Она подавила желание немедленно бежать в Зеленый Гай, отыскать Нечая, предупредить, что нависла над ним смертельная опасность, пусть стережется — бандиты обязательно постараются уничтожить его. Но надо было выждать время, отец сразу догадается, куда она подалась. И Влада с приветливой улыбкой внесла шипящую сковороду, пригласила Марию:
— Поешь. Проголодалась, наверное?
Поговорили о том, о сем. Потом Мария ушла спать, предупредив, чтобы не будили, — все равно днем ходить опасно. Скиба собрался в поле. А Влада, только отец ушел, побежала к Нечаю. Бежала просить коханого, чтобы немедленно, сегодня же уезжал из этих мест туда, куда не дотянутся кровавые руки Стася. И она с ним.
Но вышло все не так.
Встретила Влада Ивана на полпути к Зеленому Гаю. Иван молча выслушал ее сбивчивый рассказ.
— Мария сейчас на хуторе? — В глазах у Нечая запрыгали недобрые огоньки.
— Да.
— Кто с нею?
— Хлопец какой-то, из банды, наверное.
— Когда пойдет?
— Говорила — к вечеру.
— Куда?
— Точно не знаю, но думаю, что повернет к сосновой посадке — знаешь ее? — обойдет ближнее село и по стежке к Змеиному. А дальше — неизвестно…
— Родная моя! — ласково поцеловал Нечай девушку в глаза, вдохнул запах ее волос. — Теперь тебе нельзя на хутор возвращаться: Скиба предаст чтобы шкуру свою спасти. Уже предал, — злобно добавил Иван. — Разве не ясно, что, когда эта бандеровская шлюха, Мария, доложит Стасю, тебя могут убить? Стась ведь не дурак. Поймет, что ты, если со мной что-либо случится; догадаешься, чьих это рук дело…
— Что же со мной будет? — растерянно спросила Влада и теснее прижалась к Ивану, будто отдаваясь под его защиту.
Нечай раздумывал недолго.
— Иди в Зеленый Гай, к Надийке, и жди меня.
— А ты?
— Я скоро вернусь!
Если бы знала Влада, что задумал ее Иван, ни за что бы не оставила его одного!
ПУЛЯ ДЛЯ ГОРЛИНКИ
Мария покинула хутор Скибы, когда солнце покатилось к закату. Сопровождал ее Юрко Крук. Блакытный теперь часто выполнял поручения Горлинки. С Юрком Мария шла спокойно, он, пожалуй, не уступал Остапу в знании троп и лесных премудростей, без чего в лесу шагу не сделаешь — нарвешься на мину, засаду, свою ли, чужую — разберутся потом, но уже без тебя. Юрко был мягче Остапа и смотрел на мир не так жестко, и песни любил веселые; вечером в лагере запоет вдруг: «Ой, лопнув обруч…» — и самые унылые начинают притоптывать и приплясывать. Но Мария видела и то, как иногда в вечерние зори Юрко уходил от всех на край поляны, усаживался на пень и тоскливо, не мигая, смотрел на зеленый частокол леса — там за ним села, там люди.
Юрко первым заметил слежку. По каким-то своим неприметным для обычных людей признакам он учуял, что за ними кто-то крадется.
— Мария, берегись! — вполголоса сказал он, расстегивая пиджак, под которым был спрятан автомат.
Они шли след в след, и Мария не увидела — почувствовала тревогу, охватившую Юрка, и Сама забеспокоилась, ускорила шаг.
— Наши? — спросила она.