Теперь мечник был собранным, а в его глазах горела решимость.
— Ялмир не согласиться просто так вернуться. — констатировал Анвиль факт. — И силой я его не заставлю.
Офицер расслабился, разговор явно зашёл в нужное ему русло.
— Об этом мы уже договорились, генералитет дал согласие, и с институтом мы тоже поговорили. — переплёл офицер пальцы.
Анвиль вопросительно посмотрел на офицера, похоже за эти несколько месяцев голова Фиарманда начала работать как надо.
//
Мик обречённо сидел на каменном полу и продолжал считать минуты, что бы не забыть сколько сейчас времени. Через полтора часа должны будут принести еду и воду, это была еда которую заключённым давали на целый день.
Где то через несколько камер сидела его буйная сестра Диана. Мик перестал разговаривать с ней после первого месяца заточения, он много чего обдумал, например то, что если бы они не ослушались учителя и так и остались бы стоять подальше от института, то всё могло обойтись и они бы сейчас не сидели в тюрьме.
Вглядываясь стеклянными глазами в булыжник перед ним он перебирал дрожащими пальцами и дрожал от пробирающего холода сырой темницы.
— Учитель мёртв… — как через ком в горле тихо сказал Мик.
Учитель мёртв — именно к этому выводу пришёл Мик, ведь если бы он выжил, он непременно пришёл бы за ними, он бы не оставил их гнить в тюрьме, это было то в чём Мик не сомневался, а что думала на этот счёт Диана? И что теперь делать?
— Учитель мёртв… — как молитву снова повторил Мик с нездорово бледной кожей, его голос звучал как никогда хрипло. — Учитель мёртв.
И всё это произошло из за их непослушания, их самовольности. И теперь Мик должен терпеть это заточение под предсмертные стоны остальных узников что вот вот помрут от недомогания или болезней в камере, в которой даже лечь нормально просто невозможно.
— Аа…аа… еды… — слышались мольбы за стеной, постоянные хрипы уже даже снились Мику, каждый день, каждую ночь, все его мысли были лишь о том, что бы этот парень поскорее сдох.
— Да заткнись ты уже! — сжав кулак неистово ударил Мик по стене. Тонкая линия крови потекла по его руке с звонким звуком капая напол. Зубы были готовы уже вот вот треснуть от напряжения, но к счастью, хрипы прекратились. Парень поднёс руку к лицу и осмотрел кровавое месиво, в которое превратилась его рука. — Чёрт… — прижал он ладонь к лицу сдерживая очередную рвоту и болезненный стон.
— Психическая атака? Хехе. — услышал Мик насмешку.
Парень обернулся к источнику раздражающего шума. Напротив его камеры находилась ещё одна, в метрах семи, точно такая же каменная, сырая комната с решётками. Внутри той камеры сидел человек, разглядеть которого у Мика не получилось из за темноты, он лишь видел силуэт сгорбившегося старика с очень неприятным голосом.
— Виего. — скривился Мик от одного лишь упоминания этого человека, человека который был единственным его собеседником против его же воли, за эти месяцы этот старик успел так надоесть парню, что теперь любой голос старика мог казаться ему невероятно раздражающим. — Я думал вы уже покинули этот мир.
В сплошной тьме было видно как Виего сдерживая смех опрокинул голову назад.
— Бывшего участника секты не убьёт голодовка или болезнь. — гордо заявлял старик.
— Да да, как скажите. — отмахнулся от него Мик облокотившись об стену чьи выступающие камни кололи парню спину. — Почему же бывшего "участника" секты посадили в темницу, а не казнили как этого требует закон?
— Хо-хо, это интересно. Я смог выторговать свою жизнь взамен на свои знания. — уже начал рассказывать свою историю старик. Мику ничего не оставалось кроме как сидеть и выслушивать всё это, и он уверен, остальным заключённым это тоже не нравилось.
Он собирался просто заснуть и не слушать очередные бредни этого старика. Он опустил голову и начал закрывать глаза слушая очередные истории.
Но почти сразу же он поднял свою голову назад, он заметил изменения. Настроение в темнице изменилось. В один миг Мик заметил как все шёпоты других заключённых и даже рассказ самого Виего прекратились, все замолчали, любые шорохи затихли, а им на смену пришёл мерзкий звук удара металла об металл с некоторыми задержками.
Кто то бил чем то металлическим об решётки, и этот кто то приближался сюда. Для стражи ещё рано, да и она бы не стала так издеваться над заключёнными. Пока Мик раздумывал, грохот металла становился всё громче и всё ближе, а вместе с ними и шаги.
Мик взглянул на Виего, пусть того и небыло полностью видно, но силуэт угадывался чётко. И сейчас Мик наблюдал, что ещё недавно гордый старик теперь съёжился и отполз в самый дальний и тёмный угол.
По темнице снова пошли шёпоты, на этот раз все они повторяли лишь одно имя, имя их пленителя, ведь именно он был тем, из за кого их всех сюда заточили. Пока одни шептали его имя, другие в непонимании крутили головами в попытках понять что же происходит.
Но чем ближе был грохот металла, тем громче и выговаривали его имя.
— Анвиль… — испуганные голоса заключённых дрожали.
— Анвиль. — зажавшись в угол повторяли другие.
Мечник медленным шагом, специально доводя заключённых до белого колена, шёл вперёд по темнице всё нанося и нанося удары своим клинком по металлическим решёткам.
Этот меч, меч что бьёт по решёткам, в головах многих заключённых они навсегда запомнили его как вечно алый клинок.
— Анвиль. — напрягся Мик и выпрямившись встал у решётки гадая, что же здесь потребовалось такому убийце.
Может ли быть, что он от Ялмира? Или не дай бог, пришёл рассказать об его кончине, тем самым подтверждая все догадки. Сколько раз Мик не видел Анвиля, всегда их встреча сопровождалось волнением и лёгким дрожанием в коленях. Что уж тут поделаешь, когда само поведение этого мечника всегда недружелюбное.
Тёмный силуэт медленно дошёл до камеры Мика продолжая стучать клинком по решёткам. Как уже и говорилось, было темно, очень темно, и только тёмный силуэт длинноволосого мужчины что так напоминал Ялмира остановился боком перед камерой Мика.
Если бы заключённые дрожа не шептали его имя, Мик непременно принял бы Анвиля за своего ожившего учителя.
— Давно не виделись. — поприветствовал тёмный силуэт Мика. — Надеюсь ты не лишился здесь рассудка, как некоторые.
Голос был всё тот же, такой спокойный и не заинтересованный, совершенно как у учителя. Только в голосе Ялмира небыло того издевательского тона, той насмешки над Миком.
Парню захотелось схватить Анвиля за воротник рубахи и вбить его голову в решётки до самой крови. И он бы так и сделал, если хотя бы думал, что ему хватит на это сил.
— Я не хочу с вами говорить. — разглядывая силуэт моментально отвергнул его Мик.
Анвиль ему ничего не ответил, послышался только шорох, мечник что то искал в своих карманах.
— Это твоё? — протянул Анвиль тусклый и потрёпанный блокнот парню и зажёг в своих руках факел.
Мик поморщился и попытался закрыть свои глаза рукой от столь яркого и внезапного света. Немного попятившись назад от источника света он упёрся в стену. И только когда в спину начали давить камни, он нашёл в себе силы посмотреть, что ему протягивал мечник.
— Анвиль, ты совсем не умеешь вести переговоры. — услышался упрёк в сторону мечника откуда то справа.
Мечник не успел ответить как старческая рука подвинула его в сторону давая себе проход. Под светом факела и недовольным взглядом Анвиля, из за угла в классическом официальном костюме вышел старик с морщинистым лицом и виднеющейся сединой в волосах. Упираясь на трость он встал перед Миком и добро ему улыбнулся.
Никакой опасности или тревоги не шло от этого старика, даже от того же самого бледного клинка чувствовалась некая аура опасности и постояной злобы, да даже от Ялмира шла очень похожая аура. Но от этого старика, не чувствовалось… ничего, абсолютно, ни злой, ни доброй ауры, он был совершенно чист. Лицо расслабленное, но повидавшее многое, под добрым взглядом скрывается тяжесть прошлого, и явно не самого приятного. Хотя, разве может быть у простого народа в этом мире приятное прошлое?