Плечо Ялмира мгновенно свело из за слишком сильного броска. Он скорчился и будучи вынужденным инстинктивно отпустить меч на землю схватился за место боли.
Наёмник пропустил момент, когда существо оказалось в нескольких метрах от него, и что кинутый им снаряд не пролетит и десятка метров.
Осознание этого пришло слишком поздно, в самый последний момент, время замедлилось давая мечнику понять, что это было глупо.
Безобидный на вид металлический шарик тяжёло встретил существо, он врезался в него как пушечное ядро с невероятной отдачей. Вместе с откинутой головой существа, догорела и нитка, что отделяла последний миг.
Ялмир поспешно попятился назад, но все его движения выглядели слишком медленными.
Даже не отведя голову, раздался душераздирающий хлопок и гул, что разрывал перепонки существа и от которого содрогнулся воздух распространяя дикую волну жара.
Тело зверя поглотил яркий свет и жар. Яркий золотисто алый цветок вырвался из небольшого металлического шарика и поглотил его с головой. Он разрастался с невообразимой скоростью и безумным голодом сжирал всё на своём пути.
Ялмир стал свидетелем этого яркого света и безумной мощи. Поджаренная плоть разлеталась по округе вместе с прекрасным запахом, золотой цветок пожирал даже влажную траву и землю. Мечник завороженно наблюдал как свет и волна жара, за миллисекунды поглотили его врага и уже находились перед ним.
Он небыл трусом. Но он понял, что боится.
Он недооценил силу пороха. Он был глуп, как же глуп.
Невообразимая сила дошла до него, раздирая плоть и выжигая волосы оттолкнула его и пронесла по грязи царапая и превращая кирасу в жалкие, обугленные обломки. Он ничего не слышал и не чувствовал помимо свиста и звона в своей голове с помесью страха и возбуждения от столь невероятной силы, спрятанной в таком маленьком предмете.
Испытанные чувства огня и горящей кожи с плотью, объятые пламенем волосы. Он прочувствовал это. И летя над землёй он уже сто раз хотел закричать, выцарапать себе лицо и глотку дабы не чувствовать ту агонию, он хотел зарыться головой в землю, разодрать себе кожу.
Он отскакивал от земли как камушек об воду, огонь на волосах сменился мокрой грязью, она спасла шевелюру мечника. Но лицу уже ничего не сможет помочь.
Когда он последний раз ударился об землю и только с чудом уцелевшей спиной смог пошевелиться, он понял, насколько он хрупок.
— Кг… кг… Аа… Ааа…а… аааАААААА! — завопил Ялмир, встав на колени и скорчившись над землёй он схватился за своё лицо и кричал, кричал так долго и так громко, что в конце концов он почти охрип.
Он перекатывался по земле, обмазывал лицо грязью и просто царапал его, но боль не уходила.
Он не мог стоять, его голова гудела и просто адски болела. Ноги не слушались, тело было как желе, шаталось из стороны в сторону и оказывалось как не полноценным.
Разум стал тяжким а уши остро пищали и звенели как клинки на схватке между двумя армиями. Он пытался прикрыть их что бы приглушить этот писк и гул, и всё четно. Он не видел ничего, кроме тьмы, взгляд его стал мутным и тяжёлым, левый глаз отказывался открываться.
Тело прекращало слушаться его, внутри будто был мусор, тяжёлый мусор. Он всё больше и больше терял контроль над собственным телом, что находилось в агонии.
"Больно-больно-больно!"
"Жить, я хочу жить!"
"Я хочу жить…"
Мыслить после такого становилось сложно, а всхлипы, вопли и резкие движения тратили последние силы и так нездорового тела. Его зацепило даже на расстоянии десятка метров.
У него даже небыло времени рассмотреть труп или останки своего соперника, имени которого он так и не удосужился узнать.
С ушей и висков начала медленно капать родная красная жидкость. К ним присоединилось и красное лицо, кровь с которого увеличивало лужу над Ялмиром.
Разорванными до плоти руками он перестал пытаться что либо сделать, они переставали подавать знаки покорности.
Ему хотелось тишины, но в ответ он получил лишь гул и агонию. Сил не хватало даже на крик.
Мутный взгляд перескочил с разодранных рук на ошмётки, что валялись вокруг, или точнее, на уцелевший медальон что лежал откинутый в нескольких метрах от мечника.
Он не удосужился узнать его имя, и ему не хотелось бы забирать у погибшего подарок его покойного родственника. Но когда то его это не волновало, и не будет волновать сейчас.
Поволноваться ему пришлось тогда, когда к земле его прижала чья та грубая, чёрствая и горячая как само пламя рука.
Глава 29 «Пожиратель и Палач»
В жизни Гвидо произошло много событий, он побывал в шкуре бандита, солдата, помощника убийцы, он совершил много горьких деяний, но больше всего он сожалел лишь об одном. Одном проступке, где доказал самому себе, что он и правда ни на что не годен.
Первый проступок посеял в нём сомнения, второй же их подтвердил.
В молодости он был глуп, глупее чем сейчас. Тогда ему доверили командовать группой натренированных убийц, гордостью Зенона. Элитой в разделе скрытности. Большая честь для большинства, он чувствовал как ему наконец дали шанс, что он всё ещё может доказать самому себе, что всё не так уж и плохо.
— Вижу ты волнуешься. Просто успокойся, нервозность никогда тебе не поможет. — подбодрил Зенон своего друга посреди небольшого лагеря передавая ему роль лидера на это задание. Возможно именно тогда Гвидо подумал, что он действительно может быть особенным, что на него можно положиться.
— Я не волнуюсь. — затягивая потуже свой пояс ответил Гвидо пытаясь выровнять свой голос. Он смотрел на своих товарищей, одиннадцать обычных людей которым ещё предстояло прожить прекрасную жизнь.
Они смеялись, пели, один из них играл на гитаре, а другая собирала все нужные вещи то и дело ворча на бездельничество остальных. Все они были очень близки, они были друг другу как родные. Жаль, что лишь один он так и не успел завести среди них ни одного друга.
Тогда Гвидо больше ничего и не сказал. Он хотел спросить совета у Зенона, хотел услышать его мнение, он всегда полагался на него, как маленький ребёнок. Но его друг уехал до того, как Гвидо понял всю тяжесть лидерства. Он не видел в своих товарищей подчинённых, он видел только друзей и соратников, он не мог ими командовать, у него не хватало нужного духа.
Тогда вся жизнь Гвидо пошла на перекос.
Он не правильно понял приказ, он поддался горячей голове, он решил уничтожить группу бунтарей сразу и быстро. Он подвёрг людей, что доверили ему свои жизни опасности. Он поставил свои амбиции и желания выше, чем стоило бы.
Он послал их в самое пекло.
И тогда он хотел просто снова услышать голос Зенона и Анисьи, они знали что делать, они бы смогли найти выход. Они бы всех спасли. Единственный раз когда он хотел оправдать их ожидания оказался для него адом.
Сколько бы кошмарной дряни не впитал в себя Гвидо, он не смог спасти всех, он поплатился за свою ошибку. Хищный взгляд и кошмарная ловушка, что одна за другой похищала и убивала ничего не понимающих людей.
Он нашёл укрытие бунтарей, он проложил путь к самому его сердцу. Но вернуть всех живыми у него не вышло. И он отступил. Сбежал.
Прошли года, а он всё не смог забыть того и простить себя. У тех людей, что отдали свои жизни за Гвидо даже нет могил, некому почтить их память. Больше никогда он не хотел быть ответственным за что то важное, он доверял только Зенону и Анисье.
Когда в их группу назначили нового участника, цареубийцу, он невольно проникся им. Что то было в нём, что напоминало о тех славных ребятах из группы.
И всё вновь повторялось.
Гвидо свернул за угол, проходя в тени, как будто зная, куда и с какой целью идти, и встретился взглядом с теми, с кем он хотел встречаться меньше, чем даже с самым злым богом.
Лёгкий ветерок теребил их тёмные как смола балахоны. С руки одного мерзкими нитями слизь велась к огромному её сгустку, она кипела как вода над огнём и выдавала личность своего заговорщика. Другой стоял неровной осанкой и оскалил свои нечеловеческие клыки вместе с серебряными когтями в которых было видно отражение.