— Фил, черт побери, звони копам!
Ехать было минут пять. Я крутилась по дороге как сумасшедшая, стараясь пробиться через плотный транспортный поток Лупа. Ощущая, как сосет под ложечкой, я с каждым рывком машины почем зря поливала Мэтта с Филом. Занятия страховыми расследованиями познакомили меня со статистикой, которую я предпочла бы не знать. У Дэвида имелось больше шансов попасть под машину — один к шестидесяти, — или умереть от несчастного случая дома — один к ста тридцати, — нежели стать жертвой преступления. В то же время, есть пугающие цифры, что раз в двадцать одну минуту происходит убийство, и каждому четвертому из нас грозит стать объектом преступного нападения. А быть может, догадка Мэтта справедлива, и Дэвид просто ломает комедию. Я надеялась на это, но в глубине души чувствовала иное.
Припарковавшись в запрещенном месте, я побежала к дому Дэвида, стараясь отогнать страшное видение трупа Дэвида Барнса, поджидающего меня там.
Его квартира была под номером 721. Лихорадочно обзванивая соседей, я пыталась нащупать в сумочке свою верную «Дино Квик Лок Пик» — классную универсальную отмычку, которую заказала себе по почте в подарок на прошлое Рождество. Она позволяет открыть почти любой замок, а в случае крайней необходимости послужит оружием против грабителя, или, того хуже, убийцы.
— Кто там? — прохрипел домофон.
— Кто это? — донесся через шипение динамика другой, старческий голос.
Как раз в этот миг молодая мамаша с коляской открыла замок изнутри. Я распахнула дверь пошире, вроде как помочь, потом проскользнула в подъезд и помчалась к лифту, в предчувствии страшной картины, которая, возможно, ждет меня наверху.
Квартира Дэвида располагалась в самом дальнем конце площадки. От вида дверной ручки меня бросило в пот. Нет, отмычка тут не понадобится — отметины на двери свидетельствовали о взломе. Я эти следы сразу узнала, потому как — хотя и никогда не признавалась в этом — сама занималась подобными вещами, когда требовалось для дела.
Ухватив остаток ручки, я открыла дверь и сначала заглянула через щель у петель, чтобы проверить, не стоит ли кто за ней. Потом вошла в квартиру, игнорируя внутренний голосок, настаивающий: «Не делай этого, не делай!».
Я остановилась, чтобы снять туфли на высоком каблуке, и прислушалась. Вокруг царила пустая, гулкая тишина.
Гостиная располагалась справа. Не было нужды включать свет, чтобы заметить беспорядок. Прекрасная восточная ширма с золотыми цаплями была разорвана и валялась на куче опрокинутой мебели, пол усеивали осколки статуэток будд, обрывки бумаги и картин, разбитые лампы и выпотрошенные подушки. Тонкие стеклышки, поблескивающие вокруг кучи, представляли собой все, что осталось от бокалов, которыми мы чокались вчера вечером.
Зажав в кулаке острую «Дино», я замерла посреди этого хаоса, прислушиваясь и боясь обнаружить того, кто все это натворил. Но в ушах отдавался только бешеный стук моего собственного сердца.
К другим комнатам вел длинный коридор, на дальнем конце которого была кухня. Я на цыпочках обходила помещения по очереди, каждый раз опасаясь страшной находки. Гостевая спальня, ванная. Везде бедлам. Если кто-то еще прячется здесь, остается положиться на навыки, приобретенные на занятиях по айкидо, хотя сэнсэй прибьет меня, если узнает, что я поднялась на носки.
Войдя в спальню Дэвида, я разглядела в полумраке не заправленную кровать. Это был кошмар, кровавый кошмар.
— Дэвид, — позвала я.
Он лежал на постели практически в той же позе, в какой я его оставила поутру. Только рука свисала, почти касаясь бежевого ковра, на котором образовалась большая красная лужа. Сердце в груди подпрыгнула, и я взмолилась, чтобы Дэвид оказался жив. Я кинулась к нему и в то же мгновение ощутила резкую боль в затылке. Глаза застил туман, в ушах зазвенело, колени подогнулись, и я рухнула на окутанный мглой пол.
Родные всегда говорят, что я твердолобая, и подозреваю, что в буквальном смысле они правы. Голова кружилась, желудок стремился вывернуться на изнанку, но я не отключилась ни на секунду. Где-то в уголке сознания появился сэнсэй, жестоко распекающий меня за непростительную ошибку — дать подойти к себе сзади. Сквозь гул в ушах я различила быстро удаляющиеся шаги, и очень сильно надеялась, что человек, напавший на меня, ушел.
Я попыталась подняться. Ноги были как из резины, к горлу подкатило, и я снова опустилась на пол. Голова сильно болела, за правым ухом стало горячо и мокро. Стараясь не обращать внимания, я сделала несколько глубоких вдохов и, преодолевая боль, медленно поползла к кровати.