Дмитрий Зорин — дизайнер, оформляет обложки для книг на компьютере, сам пытался писать, издал пару психологических романов, но особого успеха не снискал. Кроме того, подрабатывает журналистом в паре изданий, как внештатного сотрудника его очень ценят. Весьма нас интересует, поскольку сидит за компьютером не мало. Женат, с женой живут отдельно, хотя до развода дело они не довели. Вообще, человек достаточно скрытный, и собрать о нем информацию оказалось сложновато. — Зварыгин немного помолчал, словно что–то обдумывая, потом продолжил.
— И, наконец, Виктор Лесков. Студент, сейчас учится на пятом курсе Экономического университета, живет сам, подрабатывает написанием небольших программок — ничего выдающегося. На роль хакера явно не тянет. Но кто знает? Тут более подробная информация обо всех. — Зварыгин протянул ему небольшую папку. Марк молча взял ее и вышел из кабинета, с трудом отказавшись от желания хлопнуть дверью. Он не любил, когда его использовали, особенно, когда он чувствовал за этим чужую игру.
«Что ж ты, гад, задумал? И для чего тебе понадобилось, чтобы я непременно встретился со всеми троими?» — Марк ломал голову, но ответа найти не мог. С таким заданием легко справился любой из сотрудников отдела безопасности — гонять по городам заместителя Генерального из–за такой ерунды было смешно. И граничило с глупостью. А Зварыгин был кем угодно, но не глупцом. — «Небось подставить хочешь? Или из города на время удалить?» — Марк внезапно остановился и уставился перед собой, прикидывая, какие преимущества может дать его временно выведение из игры. — «А ведь именно тут, похоже, собака зарыта. Очень тебе нужно, чтобы я на время из города свалил и под ногами не путался. Чтоб какой–то план провести не помешал… Но что же ты задумал?»
Мысленный вопрос был, разумеется, риторическим. Марк вошел в свой кабинет, небрежно бросил папку на стол и глубоко задумался. Сейчас самое главное было держать руку на пульсе. Оставаться в курсе всех дел. Он еще подумал, потом уселся за компьютер и написал короткое сообщение. Совершенно невинное, которое даже если и прочитают чужие глаза, понять, что имеется в виду, все равно никто не сможет. Потом Марк встал, вызвал своего заместителя, и отдал указания в связи со своим скорым отъездом.
Зварыгин явно что–то замышлял за его спиной. Стоило подстраховаться…
За три месяца до этого. Химера. Воспоминания.
Вырвавшись на свободу, я едва не умерла снова. Потоки информации омывали сознание мощной струей, словно меня уносило сильное течение, и я с трудом удерживалась на плаву, не в силах ничего предпринять — глубина затягивала все сильнее, а сил оставалось все меньше. Я не могла сориентироваться, поскольку здесь не было ни верха, ни низа — здесь не существовало вообще ничего постоянного. Меня то омывало ярким светом, причиняющим боль, то окутывала полная темнота. Радужные цвета сменяли один другой почти мгновенно, я терялась, не в силах понять, что происходит, не в силах сделать вообще ничего. Краски менялись, меня куда–то волокло, время от времени словно било о невидимые камни и мне все время казалось, я сейчас просто растворюсь… Исчезну…
Именно тогда я утратила значительную часть своих воспоминаний — и возможно, значительную часть своей личности. Я пыталась бороться, и меня поддерживали всего две мысли: мне хотелось жить, теперь уже любой ценой, и мне хотелось отомстить. И именно это сочетание, заставляло биться, как рыба об лед, бороться, чувствуя, что проигрываю, и пытаться справится с этим… Снова и снова…
В какой–то момент наступил перелом — и я, наконец, сумела закрыться. Сознание словно свернулось само в себя, выстроив несколько слоев зашиты, и кошмар отступил. Теперь мое сознание окружали стены, не подпуская ко мне эти потоки, и я впервые расслабилась. Потом огляделась. Да, я опять могла видеть и ощущать — не знаю, каким образом, но я создала для себя кусочек виртуальной реальности. Надежное убежище, состоящее из небольшого промежутка два на два метра, окруженного со всех сторон голыми кирпичными стенами. И я просто лежала на полу, то приходя в себя, то опять теряя сознание. Но каждый раз по–прежнему видела вокруг эти стены и все больше чувствовала себя в безопасности.
Не знаю, сколько это продолжалось. Понятие времени вдруг стало абсолютно абстрактным. Просто в какой–то момент я ощутила себя снова сильной. Способной жить и бороться. Но в тоже время заставить себя выйти из своего убежища я не могла — меня мучил страх. Я вспоминала борьбу с потоком и сворачивалась клубочком на холодных камнях, потом вспоминала себя привязанной к стулу, и меня начинала сжигать ненависть. Я вставала и начинала ходить туда–сюда, ощущая себя снова почти живой. Почти настоящей.