Улыбка озарила мое лицо, а на глаза навернулись слезы. Мне хотелось закричать от радости, но я не мог. Мои губы просто отказывались шевелиться. Отец тоже молчал. Он стоял неподвижно и смотрел то на меня, то на Рика, то на Айка, а потом опять на меня. Все были потрясены. Пока мы так стояли и смотрели друг на друга, занавески опять раздвинулись и появился еще один человек. Лысый и толстый, он выглядел старше моего отца. Глаза у него были маленькие, а левую щеку уродовал шрам. Поняв, что мы не стражники, он бросился к двери, собираясь закричать. Но не успел. Рик схватил его за горло и приподнял. Человек попытался оказать сопротивление, его короткие ноги бешено молотили воздух, а тело извивалось и корчилось. Но скоро он оставил эти попытки, глядя на моего брата со страхом и отчаянием. Рик медленно опустил его на пол, и в этот момент отец наконец заговорил:
— Мишук, Рик, Айк… Что, во имя Духа, вы здесь делаете?
— Мы пришли спасти тебя и Эйва, — ответил я.
— Спасти? — отец выглядел ошарашенным. — Но как вы узнали?
— Это длинная история, отец. Расскажем потом. А сейчас нам нужно как можно скорее покинуть это место. Все за мной!
Я повернулся и направился к двери, но остановился, заметив, что отец не двинулся с места. Он стоял там же, где был, и смотрел на меня.
— Я… Я не могу, — сказал он. — Я должен остаться. Но вы должны уйти. Здесь слишком опасно. Если вас обнаружат охранники… Это цепные псы, они растерзают вас.
— Отец, о чем ты говоришь? Пошли скорее, — произнес Рик.
— Пойдемте с нами, пожалуйста, — взмолился Айк и схватил отца за рукав балахона. Но отец не двинулся с места.
— Нет, — твердо сказал он. — Я должен остаться.
— Почему ты так странно себя ведешь? — голос Рика дрогнул.
— Все слишком сложно, — проговорил отец и опустил голову.
В это время незнакомец, все еще находившийся в «дружеских» объятиях Рика, начал что-то бормотать. Мы повернулись к нему.
— Ты хочешь что-то сказать? — спросил я его.
Незнакомец кивнул.
— Обещаешь не кричать, если я тебя отпущу? — сурово спросил Рик.
Незнакомец опять кивнул.
— Не беспокойся, — сказал Айк и подошел поближе. Он поднял свой меч и упер его в грудь незнакомого человека. — Если он решит закричать, я вырежу его сердце раньше, чем он пикнет.
Мужчина посмотрел на моего друга с ужасом в глазах и снова кивнул.
Мой брат убрал руки. Лысый долго кашлял, а потом торопливо заговорил, бросая взгляды на острый клинок Айка.
— Вы действительно сыновья Брюна? — спросил он сквозь кашель.
— Да. А тебе какая разница? — резко сказал я.
Человек не ответил. Вместо этого он повернулся к моему отцу:
— Ты не говорил, что у тебя есть еще сыновья. Ты солгал мне. Я отдал двух своих, а ты привел только одного.
— О чем ты говоришь, глупец? — спросил я незнакомца и, не дождавшись его ответа, обратился к отцу: — Прошу тебя, отец, скажи что-нибудь.
— Давай, расскажи им все, Брюн, — язвительно сказал незнакомец.
Его тон рассердил меня, и я замахнулся на него мечом.
— О нет, не трогай меня!
Человек съежился и закрыл руками лицо. Когда удара не последовало, он опустил руки и сказал:
— Я не злодей. Ну, может, и злодей, но не по отношению к вам. Дайте мне сказать, и вы поймете. Здесь слишком опасно. Все поймете. Только не убивайте меня.
— Не слушай его, Мишук. Он лжет, он просто хочет выбраться отсюда живым. — Айк ткнул мужчину концом меча в грудь.
— Нет, нет, я не лгу. Конечно, я хочу выбраться отсюда, но я не собираюсь ради этого лгать. Поверьте мне.
— Мишук, выслушай его, — медленно сказал отец.
Лысый со шрамом кивнул, с трудом сглотнул слюну и заговорил:
— Меня зовут Рулио. Я торговец из Нормандии. Ваш отец и я были компаньонами. Он привозил мне весталийские специи, а я продавал их в своих лавках. Так мы вместе работали много лет, и все было хорошо. Но однажды в город приехала компания игроков. Это нас и сгубило.
— Чепуха! — воскликнул я. — Не верю!
Отец молчал.
— В Нормандии азартные игры запрещены, — торопливо продолжал толстяк, — но иноземные купцы открывают иногда подпольные игорные дома, где желающие могут спустить несколько монет. В одно такое место мы с вашим отцом как-то и зашли.
— Бред! — прошептал Рик.
— Это были южные торговцы, которые работали на Ориса Лександро, — монотонно бубнил толстяк. — Несколько дней мы играли, немного выигрывали, немного проигрывали. Но потом один из торговцев показал нам другую игру, серьезную игру, где ставки и риск были очень высокими. Сначала мы смотрели, как играют другие, а потом решили попробовать. Нам сразу повезло, мы выиграли много денег. Затем удача изменила нам, мы начали проигрывать. И сами не заметили, как задолжали такую огромную сумму денег, что расплатиться уже не могли. Сдуру мы пытались бежать, но нас схватили и бросили в темницу.
— Ничего себе! — сказал Рик.
— Наш долг составил тысячу золотых. Вернуть мы его не могли, у нас просто не было таких денег. И тогда эти люди сделали нам предложение. Они сказали, что их хозяин, Орис Лександро, нанимает для своей личной охраны нормандийских юношей и обучает их навыкам службы телохранителями. Но большинство местных семей недолюбливают южан и не хотят отдавать своих сыновей. Даже деньги, которые им сулят, их не привлекают. В итоге Орис не может найти достаточное число юношей. Он не сказал, почему Орис набирает себе охрану только из северян. Мы и не спрашивали. И вот эти люди предложили нам отдать наших сыновей на службу Орису Лександро и за это обещали простить нам наш долг и обеспечить сыновей жалованьем и всем необходимым. Предложение показалось нам разумным, и мы согласились. Только… Уж извини, Брюн, — Рулио сверкнул глазами и вновь повернулся ко мне и Рику, — ваш отец солгал и обманул нас всех. Вместо того чтобы отдать всех своих сыновей, он привел только одного. — Рулио взглянул на отца со слезами на глазах. — Ты мог хотя бы мне сказать правду. Я бы понял. Теперь-то я сообразил, почему ты не хотел, чтобы люди южан приехали за парнями в Виллон. Нет, ты устроил встречу в лесу, подальше от своего дома.
— Это правда, отец? — спросил я.
— Конечно, правда! — взвизгнул толстяк, непроизвольно касаясь пальцами своего шрама. — Ваш отец организовал свое собственное похищение. Он боялся, что они увидят всех его сыновей, это ясно. Но он не знал, что у тех наемников, которые поджидали в лесу, были другие планы. Они взяли в плен и вашего брата, и отца. А остальных безжалостно убили. Я тоже был обманут. Я честно привел своих сыновей, а они заковали в цепи и меня, бросили в закрытую повозку и увезли.
— Сюда? — спросил я.
— Не сразу. Как-то ночью наш караван подвергся нападению. Нападавшие убили почти всех наемников и захватили сына Брюна, то есть вашего брата. Остальных не тронули. Хотел бы сказать вам, кто они такие, но не могу, не знаю. Все произошло так быстро, мы не успели их рассмотреть. Жаль, что они не освободили нас всех. Вот так мы оказались в этом месте.
— Ну, по виду этих покоев не скажешь, что вы в плену, — не выдержал Айк.
— Пленники, похожие на гостей, — добавил я.
— Именно так нас называют местные стражники, — сказал Рулио. — К нам даже приходили помощники Ориса и приносили извинения за действия наемников в Нормандии. Рассказали, что Эйва пока не нашли, но мои сыновья в безопасности. А нас держат в этой золоченой клетке. Раз в день нам приносят еду и питье, два раза в неделю убирают комнату. Мы не знаем, зачем мы здесь, почему нас кормят и одевают. Я утешаюсь лишь надеждой на то, что мои сыновья находятся в лучшем положении.
— Не уверен, что это так, — сказал я. — Похоже, твои сыновья вместе с десятками других нормандийских мальчишек заперты в темном и сыром подземелье.
— Неправда! — Лицо толстяка страдальчески перекосилось.
— Правда. Мы только что оттуда. Мы видели тюрьму. Во всех камерах только мальчики. С одним из них мы даже говорили. Не веришь, спустись и проверь. Только там идет бой. Наши друзья сражаются с местной охраной. Сражаются, между прочим, и за твоих сыновей.