Понятно, что на этот раз до жены он не дошел - энергия требовалась для неурочной работы.
Была середина июля. В то время, когда политики готовились к полуторамесячным парламентским каникулам, чтобы, заслуженно отдохнув, с новыми силами в новом политическом сезоне возобновить вечную и бескомпромиссную борьбу за права народа, - по телевизору прозвучала небезынтересная для некоторых из них информация.
Вечером «Киевский канал» передал, что в тюремной больнице покончил с собой киллер №1 Костюченко, на счету которого 18 заказных убийств. Скончался он якобы от «психотропных веществ». И в той же Лукьяновской тюрьме взрезал вены другой киллер - кто он и сколько совершил убийств, не сообщалось. В этом же сюжете администрация столичного СИЗО проинформировала, что «количество суицида», благодаря профилактической работе тюремных психологов, резко уменьшилось: всего 19 случаев в сравнении с 27 за аналогичный период прошлого года.
Это сообщение Роман Паукшенко слышал. Но он не думал, что экстренный вызов к боссу связан с данным новостным сюжетом непосредственно.
Когда он приехал в клуб «Панама» - одну из неофициальных резиденций Ивана Коренчука по прозвищу «Большой Крендель», депутата Верховной Рады, руководителя крупной парламентской фракции, главаря мощнейшей политико-криминальной группировки, - шефа не было. Пришлось около часа мучиться догадками, что же стряслось. Еще и помощник-секретарь босса Валера, обычно болтливый, как в рот воды набрал. Когда он напускал на себя маску высшей политической серьезности, треугольниками морща узкий лоб, его лицо становилось похожим на дорожный знак «Сужение дороги с обеих сторон». Роман, будучи ближайшим советником Коренчука, понимал, что этот верзила, привыкший выставлять из-под пиджака напоказ свою «пушку» (все знали, что пистолет газовый), не владеет никакой информацией. Но его тупое, показательно важное молчание говорило о том, что отсутствующий хозяин не обещал ничего приятного.
Около двух часов босс прибыл.
- Пошли, - буркнул зловеще, с силой рванул дверь кабинета. - Никого не пускать! - бросил секретарю, тот, вытянувшись, застыл, как робот перед своим конструктором, хлопнула дверь.
Не успел помощник расслабиться, как двери вновь распахнулись:
- Собрать всех! - крикнул Коренчук. - Всех! - оскалился и добавил: - Скажи: «Большой Крендель» вызывает!
Когда Иван Павлович называл себя по прозвищу, что случалось крайне редко, это означало, что у всей подчиненной братии будут серьезные проблемы.
- Ты понимаешь, «Щегол», сука... - наливая в две рюмки коньяк «Hennessy», начал хозяин «Панамы» и тут же себя остановил. - Подожди. Давай... - указал рукой на питье, присел прямо на стол.
Паукшенко поднялся. Он уже понял: возник новый конфликт с Евгением Щегольским - предводителем другой, конкурирующей за высшую власть в стране ФПГ (финансово-политической группы), которую с таким же успехом можно было бы назвать ОПГ (организованной преступной группировкой).
Выпили молча, как на похоронах. Действительно, понял Роман, они только что похоронили... спокойствие. Он не знал, что случилось, но чувствовал: того равновесия, которое было достигнуто в таких многотрудных переговорах со «Щеглом», того относительного спокойствия, которое позволяло им успешно делать бизнес и продвигаться к высотам власти, - больше нет.
Коренчук словно читал его мысли:
- Я ни хрена не понимаю. Только что разговор был, на нейтральной территории, тет-а-тет...
И опять замолчал, уставившись в пустую рюмку. Роман, понимая, что сейчас его роль советника как никогда важна (что могло быть важнее угроз, исходящих от главного конкурента!) взял бутылку, налил по второму разу. Подчеркнуто спокойно спросил:
- О чем разговор, Иван Павлович?
Тот взял рюмку, отошел от стола, опустил свое большое тело в диванную мякоть.
- Садись, - указал на место рядом. Заглотнул коньяк, дождался легкой отрыжки. - Дай закурить.
- У меня... нет. Вы же бросили, Иван Павлович...