Он не был классическим «качком» - ни одна мышца не выпирала, не казалась больше, чем требовалось для гармонии. Но ей мнилось: прикоснись - и каждый квадратик его тела взыграет, отзовется. Она не удержалась и первой прикоснулась к нему - положила ладонь на его грудь...
- Сколько тебе лет?.. - только и смогла спросить.
Но ответа не требовалось, его тело было сногсшибательно молодым - и все (она пока не знала, что этому телу уже под сорок). Она и впрямь еле стояла на ногах, которые ослабли, как и руки, спина - но это была приятная слабость, словно она только что по шею погрузилась в теплую ванну.
Дальше произошло то, чего она не могла вспомнить конкретно, потому что это было полное выключение из реальности, мгновенный перелет в сказку. Сначала, как только он обнял ее за обнаженную спину, она, как и хотела, вся погрузилась в него. Но через несколько мгновений поняла (это было последнее, что она поняла) - не он ее, а она его обнимает, впитывает в себя. Огромное теплое море, в которое она вошла, вдруг сжалось до размеров осязаемого, трепещущего сгустка пьянящего тепла, которое можно обхватить - руками, ногами, губами, каждым своим сочленением, вобрать в себя. Она почувствовала, как тепло вливается в живот, в грудь, в ноги, тело становится легким, невесомым, поднимается и взлетает туда, куда еще раньше улетела ее душа - в какие-то межзвездные миры, где нет земных креплений, ни физических, ни моральных...
В реальность вернул их будильник мобильного телефона, который Сергей предусмотрительно установил на без десяти двенадцать, и они вспомнили, что надо бы все-таки встретить по-человечески Новый год. Быстро встали с кровати. Он вскочил в спортивные брюки, хотел надеть рубашку «для торжественного момента», но она сказала:
- Не надо. Ты и так выглядишь торжественно.
- Да, Оленька, ты права, - понял он ее. Обнял, поцеловал в шею ниже уха, и добавил: - Я думаю, самый торжественный момент был у нас только что. Ты согласна?
- Да, конечно... - прошептала она. - Разве я могу быть с тобой не согласна?
Она называла его на «ты» теперь уже по праву. Никакая выпивка «на брудершафт», что они сделали час назад, не могла ей позволить чувствовать себя равной с ним. Такое право давала только постель, точнее - тот полет, который она пережила. Там, на неземных широтах, если только туда попадаешь, - все равны.
Потом, около четырех утра, когда они вспомнили, что постель бывает нужна еще и для сна, - она таки спросила:
- А как ты поддерживаешь форму? - и погладила его по теперь уже любимому животу.
- Никак. Ты же видишь, времени нет за этой бешеной работой.
- Ну, а раньше в тренажерный зал ходил?
- Нет, Оленька.
- Ну, хоть зарядку делаешь?
- Чуть-чуть...
За пять лет Оля не то что не узнала, но даже не догадывалась, чем он занимается. Конечно, будучи умной женщиной, к тому же, любящей, она чувствовала, что что-то здесь не то. Сергей Грохов просто-напросто не использует свой потенциал (кому как не ей это видеть). Он мог бы быть кем угодно - депутатом, министром, президентом, если не страны, то крупной компании, - но он был скромным помощником депутата и к более высокому положению не стремился. Почему? Вот и в Москву поехал на такую же работу - поменял шило на мыло...
Она несколько раз пыталась заговорить с ним об этом - каким он видит свое будущее, что собирается делать, к чему стремится - но Сергей отвечал очень туманными, загадочными фразами, например:
- У каждого, Оленька, свой путь, своя миссия на земле. Она часто невидима, непонятна людям, ведь не они ее определяют...
Не знала она и его прошлого. На этот вопрос он тоже отвечал замысловато-философски. Одну фразу по поводу его биографии она запомнила на всю жизнь:
- Самым лучшим, что есть во мне, я обязан самому худшему, что было со мной.
В конце концов, она рассудила: Сергей, несомненно, еще чем-то занимается, непонятным ей, действительно, невидимым. Что это может быть за занятие? И она сделала для себя вывод: он - тайный агент. Чей агент - СБУ, ФСБ, ЦРУ или совсем засекреченной спецслужбы - это уже не ее дело. Он агент - и все. Единственное, что она могла к этому добавить, это - «важный» агент. Ибо с его талантами он мог выполнять только большую «миссию». Вот и отъезд в Москву подтверждает такую версию.
Как только она этот вывод сделала, все вопросы к нему насчет дальнейшей перспективы прекратились. Да и зачем ей это?
Ей бы просто чаще его видеть - и больше ничего не надо. Они встречались раз-два в неделю, правда, бывало, что и в течение месяца она его не видела. Хотя, было обязательство, которое он взял на себя и которого за пять лет ни разу не нарушил - раз в год, в августе, он возил ее на море. Однажды даже в «Дюльбере» отдыхали, что под Ялтой - неизвестно, как ему удалось туда вселиться, ведь это парламентский санаторий, там отдыхали только депутаты с семьями.