— Очень приятно, мадам Фландр!
— Боюсь, вы с кем-то меня перепутали, — наморщила лоб Вера. — Моя фамилия Наумова, и я пришла к вам по поводу работы.
— А, Вера Наумофф, русская амазонка! — вскричал Берси. — Очень, очень приятно! Садитесь.
Вера присела на краешек стула. Берси выдвинул один из ящиков стола, достал оттуда прозрачную папку с вырезками:
— О вас много пишут. И только восхищенно!
— Спасибо…
— Разумеется, я с удовольствием возьму вас к себе. Вы пьете, курите? — спохватился Берси. Видя, что Вера замялась, начал быстро перечислять: — Красное или белое вино, «Чинзано», коньяк, сигареты, гаванские сигары…
— Ну, можно белого, если не возражаете.
После ужина у Вальмана Вера не могла смотреть на красное вино без отвращения.
Берси подошел к вделанному в стену бару, распахнул его и вытащил бутылку. С ловкостью фокусника ввинтив штопор в пробку, он налил в высокий конусообразный бокал прозрачного «Барон де Пулли-Фюме».
— Дайте вину отстояться! — предостерегающе взмахнул он рукой. — Оно только что из погреба!
Вера послушно поставила бокал на край стола. Директор цирка закурил гаванскую сигару и, выпустив под потолок большой клуб дыма, проговорил:
— Я хотел бы выпустить вас на арену уже завтра. К чему тянуть? Условия таковы: тридцать тысяч франков в месяц. Если зал заполнен на восемьдесят процентов, все артисты получают дополнительные премии. — Условия Берси были просто великолепными и Вера уже хотела выразить свою благодарность, но директор перебил ее: — А теперь — пейте вино!
Вера послушно осушила бокал до дна. Наконец-то она встретила нормального человека, который, предлагая работу, не требовал стать его любовницей.
— Подождите минутку, я попрошу секретаршу отпечатать контракт, и мы его подпишем, — улыбнулся Берси и вышел из кабинета.
Вера задумчиво повертела пустой бокал между пальцами и поставила его обратно на стол. Она усмехнулась. Конечно, пришлось понервничать, но она все же сумела утереть нос самонадеянному Франсуа Тюренну и его отвратительному другу — банкиру. «Они думали, что, когда у меня кончатся деньги, я приползу к ним на коленях и соглашусь на все их условия. Не вышло!»
Но успех дался Вере нелегко. Она здорово устала. Хотелось прилечь и ото всего отключиться. Когда дверь кабинета открылась и вернулся Берси, Вера подавила зевок и поднялась навстречу директору.
— Сидите, — улыбнулся Берси. — Мне надо все проверить и поставить свою подпись.
Вера снова уселась, ее неудержимо тянуло в сон, ноги и руки сделались какими-то ватными, безвольными.
Берси подписал контракт и искоса посмотрел на Веру. Потом встал из-за стола и подошел к своему бару. Нажал на какую-то кнопку, деревянные лакированные панели бара разошлись и открылась дверь в спальню с большой кроватью, покрытой розовым атласным одеялом.
Поймав взгляд Веры, Берси широко улыбнулся… и стал снимать пиджак, рубашку, брюки…
Все повторялось. Директор «Массена» подошел к Вере, подхватил ее на руки и перенес на кровать. Расслабленное вялое тело наездницы перестало ей подчиняться. Да и мысли в голове текли вяло и безразлично.
Максим Берси со знанием дела раздел Веру и, прерывисто дыша, овладел ею, не давая вырваться из его объятий. Тут только до Наумовой дошло, что ее опять обманули… Но она была уже не в силах сопротивляться и погрузилась в горячее забытье.
Открыв глаза, Вера поняла, что лежит совершенно обнаженная на широкой кровати, а рядом на стуле аккуратно развешаны ее белье и платье. У ножек кровати стояли черные туфли.
В раскрытую дверь она увидела Берси, который, включив настольную лампу, что-то прилежно писал в своем кабинете. Увидев, что Вера проснулась, он встал из-за стола и подошел к ней.
Вера попыталась натянуть на себя одеяло. Тщетно. Толстая материя выскальзывала из слабых пальцев. Берси подошел к бару, достал стакан, плеснул туда какой-то бесцветной жидкости.
Он поднес к губам Веры стакан, но она инстинктивно отодвинулась.
— Пей! — приказал Берси. — Не бойся… Эта водичка приведет тебя в чувство.
Вера сделала осторожный глоток. Берси вышел и снова уселся за свой письменный стол.
Циркачка и в самом деле стала постепенно приходить в себя. Собравшись с силами, слезла с кровати и, повернувшись к директору спиной, стала торопливо одеваться.
— Присядь, — повелительно проговорил Берси.
Вера нехотя подчинилась. Ее лицо залила краска. Что может быть позорнее для женщины, чем отдаться мужчине против своей воли!