В эту секунду трап задрожал от топота десятков ног. Бойцы отряда особого назначения рвались на штурм лайнера.
Неожиданно уши Леха заложило от страшного грохота. «Боинг» дернулся в сторону и с обломленным крылом повалился на бок. На Леха и Анну, отброшенных к иллюминаторам, посыпались пластмассовые детали обшивки салона. От ядовитого серого дыма горло раздирало словно наждаком.
— Где… «стингер»? — прохрипел Лех.
Анна уставилась на него безумными глазами. До нее не доходил смысл вопроса.
— Куда ты положила «стингер»? — настойчиво повторял Лех.
— Рядом с дверью, — выдавила Анна.
Лех с трудом поднялся, перешагнул через распростертую без каких-либо признаков жизни на полу Веру и заковылял к двери. Неожиданно прогремел мощный взрыв. Корпус сильно тряхнуло, Лех потерял равновесие и упал на пол. Он сильно кашлял — с каждой минутой дышать становилось все труднее.
— Подожди! — послышался сзади истошный крик Анны.
Она рвалась вслед за Лехом.
— Не бросай меня!
Но поляк даже не оглянулся. Он подсознательно чувствовал: вызванные взрывом всеобщие суматоха и растерянность — его единственный шанс на спасение.
— Не оставляй меня одну! — молила Анна.
Но для Леха не существовало сейчас ничего, кроме «стингера», до которого он должен был во что бы то ни стало доползти.
Наконец он добрался до нужного отсека «Боинга», до неузнаваемости искореженного взрывом. Лех сразу узнал «стингер» благодаря афганскому ковру, в который была запеленута ракета. Он ухватился за его край и изо всех сил потащил на себя. Высвободив «стингер» из-под обломков, Лех подпрыгнул и уцепился руками за край дверного проема. Подтянувшись, выбрался наружу. Переводя дыхание, уселся на искореженную и почерневшую от копоти обшивку «Боинга».
Рядом догорал остов большого самолета. Лех понял, что произошло. В бетонные плиты взлетной полосы врезался аэробус. Взрывная волна разметала бойцов спецгруппы, опрокинула «Боинг» и сломала его крыло. Грузовой лайнер пылал, и огонь перекинулся на пассажирский «Боинг».
Прикрывая лицо ладонью, чтобы спастись от нестерпимого жара, Лех зорко оглядывался по сторонам. К горящим останкам «Боинга» и аэробуса, завывая и мигая синими огоньками, мчались пожарные машины и «Скорая помощь».
— Лех! — послышался снизу голос Анны. — Где ты?
— Я здесь, наверху, — спокойно ответил Лех. — Подай мне «стингер».
Стюардесса нагнулась, с трудом подняла ракету и протянула ее Леху, который бережно положил «стингер» на обшивку.
— Давай руку…
Черный от сажи и копоти, Лех вытащил дрожащую Анну из «Боинга», лег на живот и, притормаживая руками, съехал по полукруглому краю обшивки на бетон.
— Бросай ракету! — крикнул он.
Анна нетвердыми руками приподняла «стингер», бросила Леху. Поляк поймал его и уложил между ног.
— Теперь прыгай!
Стюардесса, закрыв глаза, прыгнула. Лех бережно подхватил ее и опустил рядом с собой.
— А теперь бежим! Самолет может в любую минуту взорваться!
Не успели они отбежать от останков «Боинга», как над ними взметнулся столб оранжевого огня, сопровождаемый взрывами, подобными раскатам грома.
Анна и Лех бросились на прохладный бетон и несколько секунд неподвижно лежали, уткнувшись в шероховатую поверхность плит. Потом Анна вскочила на ноги и бросилась бежать. Лех остался лежать на бетоне. Встревоженная стюардесса оглянулась, но Мазовецкий по-прежнему не двигался с места.
Превозмогая страх, Анна вернулась к нему. Заглянув Леху в лицо, увидела, что глаза поляка закрыты, а зубы плотно сжаты. Мазовецкий тихо постанывал, и Анна поняла, что он ранен.
Она прижала ухо к его груди. Сердце Леха громко билось. В эту секунду, визжа тормозами, к ним подъехала машина «Скорой помощи». Выскочившие из нее санитары мгновенно оценили ситуацию. Они положили Леха на носилки и внесли в машину.
— Вы поедете с ним? — спросил один из санитаров Анну.
— Конечно!
Анна торопливо подхватила «стингер» и уселась на железной скамье между носилками и корпусом машины, которая сразу же сорвалась с места.
Останки двух самолетов уже окружила плотная цепочка врачей, работников службы безопасности «Окенце», всех, кто был в этот час свободен от оформления пассажиров или багажа. Они с тревогой и надеждой всматривались в горящие обломки, надеясь, что в этой свалке отыщется хоть кто-нибудь живой. Пожарные машины заливали огонь пенистыми струями из мощных брандспойтов.