Подвесить к потолку? Когда такие дела всплывали, именно Энглтон поднимал вопрос о возможностях подобных фактов, но расследования приходилось проводить управлению безопасности, но не Энглтону».
— Сколько сотрудников ЦРУ стали объектами расследований?
— Я не знаю точной цифры, — сказал Р. Хелмс.
— И ни одного не обнаружили?
— Я в этом не уверен.
Любая крупная организация основывается на доверии, иначе она не сможет функционировать. Среди членов такой организации существует понятие презумпции лояльности организации, ее общим целям и друг другу. Роберт Кроули, ветеран секретных служб, изложил эту мысль следующим образом: «При проведении операции следует себя спрашивать: „А хотел бы ты иметь этого парня у себя за спиной?“»
ЦРУ тоже базируется на доверии, но допускает предательство. Это его постоянная проблема.
Эпоха охоты на «кротов» внесла в отточенную схему потенциальную угрозу, возникающую для любой организации, которая включает в свою основную структуру могущественное подразделение, наделенное полномочиями подозревать всех и вся. Управление паранойи — вот что это было.
Джеймс Энглтон, возглавлявший контрразведку в течение 20 лет, последние 13 лет пребывания на этом посту посвятил поиску «крота» или «кротов» в Управлении. В ЦРУ Энглтон стал капитаном Ахабом, постоянно преследовавшим огромного белого кита. Ему так никогда и не удалось приблизиться к нему достаточно близко, чтобы бросить гарпун.
Заманчиво, но слишком просто назвать Энглтона параноиком. Согласно определению, приведенному в словаре, для параноика «характерна сверхподозрительность, грандиозная мания величия или преследования»[266].
Хотя трудно, а возможно, и несправедливо представлять дело так, что Энглтон страдал паранойей. Его подозрения имели под собой рациональную основу. «Кроты» и предатели были и в других разведывательных ведомствах, например в МИ-6. Даже в ЦРУ всплывали «кроты» и предатели (хотя ни одно из дел в ЦРУ не имело места или, по крайней мере, не было раскрыто в период пребывания там Энглтона). Некоторые дела, возможно, остались неопубликованными, потому что этого хотело ЦРУ, но известный список довольно длинный:
Эдвин Гиббонс Мур II, бывший сотрудник ЦРУ, державший дома сотни грифованных документов и предложивший их Советам за 200 тысяч долларов. В 1977 году признан виновным и приговорен к 15 годам тюремного заключения.
Уильям Кампайлс, бывший сотрудник охраны ЦРУ, получивший от Советов три тысячи долларов за экземпляр справочника по спутнику-шпиону КН-11. В 1978 году признан виновным и приговорен к 40 годам лишения свободы.
Дэвид Барнетт, бывший оперативный сотрудник ЦРУ в Индонезии, продавший секреты Управления Советам за 92,6 тысячи долларов. В 1980 году признан виновным в шпионаже и приговорен к 18 годам лишения свободы.
Карл Кохер, служащий ЦРУ, работавший по контракту переводчиком с 1973 по 1975 год, одновременно являясь агентом чешской разведки. Арестован в 1984 году, признан виновным в шпионаже. В 1986 году передан в рамках обмена заключенными между Востоком и Западом.
Шарон Скрейнейдж, клерк ЦРУ в Гане, передавала секреты Управления своему любовнику, агенту разведывательной службы Ганы. В 1985 году арестована, признана виновной в разглашении закрытой информации и приговорена к пяти годам лишения свободы.
Ларри У Дайцзынь, бьюший радиокомментатор, передававший секреты китайской разведке в течение 33 лет, за что получил 140 тысяч долларов. Арестован в 1985 году, в следующем году признан виновным, совершил самоубийство в феврале 1986 года, находясь в тюрьме в ожидании приговора.
Эдвард Ли Говард, оперативный работник ЦРУ, готовился для работы в Москве, но не прошел проверки на полиграфе и был уволен. После чего Говард продал КГБ секреты об операциях ЦРУ в Москве, а полученные деньги положил в швейцарский банк на секретный счет (около 150 тысяч долларов). Еще десять тысяч долларов зарыл в пустыне штата Нью-Мексико. В 1985 году ушел из-под наблюдения ФБР, получил политическое убежище в СССР.
Этот список служит достаточным доказательством существования «кротов» и предателей, которых, по логике вещей, необходимо преследовать и, если возможно вообще, обнаруживать. «Сегодня, — утверждает Сэм Папич, — в каждом ведомстве, включая ФБР, есть «кроты». Глупо было бы отметать эту мысль».
Но, как и многое другое в демократической системе, искоренение шпионов требует искусного сбалансированного сочетания безопасности и свободы. ЦРУ не является исключением из надлежащего процесса. Оно — часть американского правительства. Управление свободно применять против других стран весь свой арсенал «грязных приемов», подпадающих под определенные минимальные ограничения, налагаемые президентом и конгрессом, но, по логике вещей, оно не может — по крайней мере в отношении собственных сотрудников — действовать вне демократических норм системы, на защиту которой оно претендует. Оно не может попирать ценности, для защиты которых создано, не заплатив за это дорогой ценой.
266
Webster’s New World Dictionary of the American Language, Second College Edition. — Cleveland, 1980.— P. 1030.