Такая атмосфера не являлась новостью. В начале 50-х годов пышным цветом процветала развязанная сенатором Джозефом Маккарти охота на коммунистов в американском обществе. То, что случилось в ЦРУ в 60-е годы, сродни маккартизму, пустившему ядовитые корни в Америке десятилетием ранее. По иронии судьбы, именно ЦРУ являлось одной из мишеней сенатора от штата Висконсин и его опустошительной «охоты на ведьм». Теперь время как бы обернулось вспять и захлестнуло ЦРУ, изолированное в стенах своей секретности, и оно переживало собственную «охоту на ведьм», сродни той, что за несколько лет до этого охватывала более широкие слои общества[269].
Подобно локомотиву, несущемуся без тормозов, охота на «кротов» набирала свои обороты, пока полностью не сошла с рельсов, чего и следовало ожидать.
«Война перебежчиков», конфликт по поводу Голицына и Носенко — центральное событие в охоте на «кротов», расколовшее Управление на два лагеря, шрамы от которого пришлось залечивать еще не одно десятилетие.
Нанесенный ущерб был настолько велик, что Управление даже согласилось на принятие конгрессом закона о выплате компенсаций жертвам охоты на «кротов», хотя само не выступило с инициативой попытаться исправить совершенные им ошибки. Но выплаты Карлоу, Гарблеру и Ковичу, сколь значительными они ни были, не компенсировали ущерба, нанесенного этим лицам и десяткам других лояльных сотрудников, которые и по сей день не подозревают, что стали жертвами.
Подобно змее, пожирающей свой хвост, в итоге охотники на «кротов» пожрали друг друга. Охота на «кротов» перекинулась на ее участников и привела к тому, что обвинение пало на начальника советского отдела, шефа контрразведки и директора ЦРУ. Дэвид Мэрфи, Джеймс Энглтон и Уильям Колби — всех коснулся перст подозрения. Операции советского отдела фактически были свернуты.
Самое смешное, что прямым следствием охоты на «кротов» явилось сокращение отдела контрразведки ЦРУ, его размеры, влияние и эффективность значительно снизились. Когда в 1973 году Уильям Колби стал директором ЦРУ, он был справедливо убежден в том, что Энглтон стал разрушительной силой в Управлении. Уверенность контрразведки в том, что все советские перебежчики или добровольцы являлись подставой, а в само Управление глубоко проникли «кроты», заморозила все операции ЦРУ против Советского Союза в различных районах мира. Решив изменить создавшееся положение и ловкостью добиться устранения Энглтона из Управления, Колби демонтировал его империю, части которой уже никогда не были вновь собраны воедино[270]. «Контрразведка, — сказал Сэм Папич, — так и не была восстановлена».
С присущим ему чрезмерным усердием Энглтон преуспел в уничтожении всего созданного им. Мир контрразведки очень похож на пещеру, столь глубокую и темную, что фактически невозможно заглянуть во все ее расщелины. Но основная задача контрразведки ЦРУ состоит в том, чтобы предотвращать проникновения в Управление и способствовать обнаружению иностранных шпионов.
Хотя работу контрразведки трудно измерить именно потому, что она ведется тайно, одним из приемлемых критериев может служить количество дел о шпионаже, всплывающих на поверхность в какой-то данный период. А быстрое увеличение количества дел о шпионаже в середине 80-х годов — от Эдварда Ли Говарда в ЦРУ и Рональда Пелтона в АНБ до Джона Уокера-младшего и его сообщников в ВМС, Ричарда Миллера в ФБР и Клайда Ли Конрада в армии США — дает основание
полагать, что с контрразведкой в США что-то неладно.
Действительно* не одно официальное расследование пришло к подобному выводу. В 1988 году подкомитет комитета по разведке палаты представителей провел расследование по национальным ведомствам контрразведки. Подкомитет обрушил шквал критики на действия ЦРУ в деле Эдварда Ли Говарда, первого сотрудника Управления, перешедшего на сторону Советского Союза. В своем докладе комитет палаты представителей назвал это дело «одной из наиболее серьезных потерь в истории разведки США»[271].
Он содержал выдержки из секретных свидетельских показаний Гарднера («Гэса») Хатауэя, тогдашнего шефа контрразведки ЦРУ, который впервые признал, что «то, что сделал Говард, имело для нас разрушительные последствия», и что Говард раскрыл русским «некоторые из наиболее важных операций, которые мы когда-либо проводили в Советском Союзе». Хатауэй также признал, что в деле Говарда «Управление действовало не должным образом»[272]. Проанализировав проблемы контрразведки, с которыми столкнулись США, комитет палаты представителей пришел к выводу: «…что-то в корне неправильно»[273].
269
Возможно, с исторической точки зрения небезынтересен тот факт, что сенатор Маккарти был осужден сенатом на 22-й сессии конгресса США 67-го созыва 2 декабря 1954 года за 18 дней до вступления Энглтона в должность начальника контрразведки.
270
Однако было одно исключение. Полномочие отдела контрразведки утверждать тайные операции, например вербовку агента, в первую очередь было восстановлено непосредственным преемником Энглтона Джорджем Каларисом. Утверждение операций — одна из функций, аннулированных Колби.
271
«Задачи контрразведки и безопасности США. Доклад о состоянии дел». Отчет подкомитета по надзору и оценке постоянного специального комитета по разведке палаты представителей (Вашингтон, Управление печати правительства США, октябрь 1988 года). — С 15.