— Ух ты! — теперь изумился Игорь. Умар из прихожей звонил минут пятнадцать.
— Самолет прилетит через полтора часа, — объявил он, возвратившись.
— Енто што ж, получается, твои покупатели живуть хрен знает где? — спросил дед Федор и виновато Поглядел на Женю — извини, мол, ежели что.
— А давайте попробуем угадать, — предложила та. — Если они из России, — Умар кивнул согласно, — то, значит, где у нас сейчас самое большое количество «новых русских» проживает?
— В Израиле! — брякнул Гек. Все рассмеялись, а он покраснел.
— Ну что смеетесь?! Я, конечно, мог сказать — в Москве, в Питере и других крупных городах России... Но, если по правде, то остается все-таки Израиль, потому что порожняком туда не принимают. Помните, сколько ученых туда сбежало за время перестройки? У меня даже стихотворение есть про это время:
В России, на стыковке двух веков, В период раскорчевки пней застоя, Вдруг началась повальная, запоем, Утечка перестроечных мозгов. Бегут в Израиль, Австрию, в «тот свет», В Японию, Корею, на Ямайку Бегут, чтоб урезаемая пайка, Не затащила душу на тот свет. Спешат, чтобы укрыться «за бугром», От голода, инфляции и нищих, А президент икону взглядом ищет — Перекреститься, если грянет гром. А кто ж Россию будет поднимать С дрожащих и зареванных коленей? Ведь вам она из мрака поколений, Какая-никакая — все же Мать! Бегите, но припомнит вам земля, Таким добропорядочным и лысым, За то, что улизнули вы, как крысы С потрепанного бурей корабля! Конечно, там шикарный туалет, Бордели, вина, бабы, рестораны, Из-за повсюду жалящей рекламы Не видно даже — ночь или рассвет. Там долларов хрустящих пелена, Там росписью украшенные майки... Но лично мне — российская сосна Дороже палым кокосовых Ямайки!— Да оно у тебя не только про то время, оно актуально и сейчас! — Игорь вдруг занервничал: — Эй, Умар, ты что это там Жене нашептываешь? Тебе что — своих трех жен мало?
— Ну, допустим, жена у меня одна, но я с удовольствием взял бы Евгению к ней в напарницы, — ответил шуткой на шутку Умар, — но знаю — она не согласится, ибо, как сказано в одной рекламе, при всем богатстве выбора другой альтернативы нет, — он указал на деда Федю, Игоря и Гека, затем засмеявшись, добавил: — А ты прав, я действительно хочу украсть у вас ее и почтенного уважаемого человека, — он поклонился деду, — на то время, пока мы будем ждать самолет. Люди прибудут респектабельные, и вам, я уверен, не захочется ударить перед ними в грязь лицом. А если короче — попробую подобрать для них что-нибудь из одежды.
— Ой, Умар, — погрозил ему пальцем Игорь, — я почти уверен — не тот ты человек, за которого себя выдаешь, но если что... — продолжил он жестко.
— Только не надо мне угрожать, ты, надеюсь, уже понял, что это бесполезно. Один умный человек придумал пословицу, — продолжал Умар, сгребая в карман долю, выделенную ему Геком, — которая гласит: «Лучше довольствоваться частью, чем потерять все!» Я всю жизнь следую этой пословице и пока что больше приобрел, чем потерял. Выводы сделай сам! — закончил он, протягивая ладонь. Игорь бросил в нее ключи от входных дверей и развел руками.
— Мне остается только довериться тебе!
— И ты не прогадаешь. — Умар повел за собой Женю и деда Федора.
Вскоре от дома отъехала «девятка», на которой прибыл ювелир. Игорь с Геком остались в обществе Леонида Григорьевича.
— Вы что-то определенно скрываете от нас, уважаемый, — обратился вдруг Игорь к нему. Ювелир, вздрогнув, отлучился от своих мыслей и испуганно взглянул на них.
— Нет-нет, что вы! Меня пригласили оценить вещи, я их оценил, вот и все!
— Вы знаете про Умара больше, чем мы. Говорите! — жестко потребовал Игорь. Они уже давно заметили, каким взглядом хозяина глядел на ювелира Умар и с каким подобострастием отвечал ему Леонид Григорьевич.
— А вам это надо? — со злостью вдруг огрызнулся ювелир. — Получите свои деньги и тут же забудете о моем существовании! Все вы такие, «новые русские!» — Вдруг он упал лицом в скрещенные на столе руки и... зарыдал.
Гек бросился к стоящему у стены холодильнику, открыл его. Тот был до отказа забит холодными закусками и напитками. Нет, не в Израиле хозяева этого дома, а где-то рядом! И вдруг похолодело сердце. Дед Федор, Женя... Ведь их можно запросто взять как заложников, а потом требовать выкуп. И они отдадут за них любую, даже... Он наугад выхватил из холодильника водку — «Абсолют-Курант», бегом вернулся к столу, своротил пробку и разлил в три стакана, найденные на кухне.