— Светочка, секретарша нашего директора! — воскликнул Леонид Григорьевич. — Она постоянно терлась возле меня, просила показать вновь поступившие вещи, подолгу любовалась ими... Сучка! — вдруг выругался ювелир.
— А сами, небось, ее?.. — подковырнул его Игорь.
— Ни-ни, что вы! — замахал руками Леонид Григорьевич, затем все же признался: — Ну, давала она пощупать там... за разные места, поцеловать иногда... Но больше ничего между нами не было, клянусь!
— А вам и этого хватало — дома, небось, на жене отыгрывались. Ну, а дальше что? — спросил Игорь.
— Фирма выставила мне счет на сто пятьдесят тысяч долларов. Так как у меня таких денег не было, они дали мне сбежать и, сразу же отловив, заперли в подвал. Потом принесли мне туда газету с объявленным всероссийским розыском и предложили отработать эти денежки у них под крылышком, пока все не утрясется. И второй годя уже на них работаю, — снова вздохнул ювелир.
— Вам что, плохо живется? — Гек иронически поглядывал на его живот.
— Да нет! — поняв его, Леонид Григорьевич порозовел. — У меня есть все: еда и выпивка — какая пожелается, девочек — пожалуйста, видео, телевизор и газеты — сколько душе угодно! Но дети, понимаете? У меня двое мальчуганов и девочка, взрослые уже... Я их честности учил всю жизнь, а тут об отце такое... А теперь еще и Светка, паскуда!
— Реабилитации хочется, а теперь еще и чувство мести затрахает! — догадался Гек. — А вы бы...
К дому подъехала машина. Гек подскочил к окну, выглянул.
— Да, вот это картинка! — в комнату вошли Умар, дед Федя и Женя. На ней был легкий кожаный плащ, из-под распахнутых пол которого высвечивался шикарный вязаный костюм, а на ногах — немецкие сапоги «Маршалл». Ансамбль дополнялся длинным белым шелковым шарфом. Деда тоже было не угадать: серые шерстяные брюки, того же цвета жакет с белоснежной рубашкой, а сверху накинута ковбойская замшевая куртка с бахромой. Обут он был в легкие, на микропорке, замшевые туфли.
— Вот, чем богаты... — пошутил Умар.
— Ну что, спрыснем обновку? — увидел он на столе водку. Уверенно подошел к холодильнику, открыл его, задержался на мгновение и вернулся к столу с точно такой же водкой, плюс бутылкой шампанского «Мадам Клико». «Девятка» Умара отъехала от дома.
— Гостей встречать поехал, — объяснил он. — Давайте на стол накрывать. Женя, помогай!
— Одну минутку! — Игорь сбегал в комнату с вещами и, вернувшись, протянул Жене меховой комок.
— Ну-ка, примерь! — Это была норковая шубка из чемодана Олеси.
Женя восхищенно взвизгнула, сбросила плащ и, встряхнув шубу, надела ее. Дорогой мех заискрился, переливаясь в дневном свете.
— Королева! — восхищенно зацокал языком Умар. — Слушай, у тебя муж есть?! — А Игорь глядел на безмятежно порхавшую у зеркала Женю. Тоска и грусть по ушедшей и раздавленной бестолковым временем молодости охватывали душу, а вместе с ними накатывала волна злости на тех, кто из него — мечтателя и честного служаки — сделал убийцу и авантюриста, из Олеси — испытательный сексодром, а из Женьки — невольную пособницу убийц и чуть ли не панельную девку. «Есть ли здесь личная вина каждого из нас? — думал он. — А хрен его знает: человек предполагает, а жизнь — располагает!»
Глава XVI АМАЗОНКИ
Вскоре стол был накрыт по всем правилам этикета. Из двухкамерного холодильника, оказывается, много чего можно извлечь, да и Умар с дедом вошли в дом не с пустыми руками. А вскоре подъехали и гости: два представительных нацмена.
— Сархан и Джафар! — представил их Умар и пошел на улицу отпустить «погулять водителя» — как он объяснил. Гек это понял так — «левые» деньги еще никому не мешали. Только перезнакомились и уселись за стол переговоров, как на улице послышался сплошной треск выхлопов и крики. Умар подбежал к окну — на лице его выразились досада и тревога. Дальше он действовал вообще непонятно: поднял голову к небольшой люстре.
— Паша, нам нужно укрытие!
Все, кроме гостей, смотрели на него с изумлением.
— Быстро под стол! — скомандовал вдруг Умар.
Гек покрутил пальцем у виска.
— Ты что, опупел?! — Но Игорь был догадливей. Затянув под стол, он увидел черную дыру прямоугольного люка, ступеньки, уходящие вниз, а внизу свет. Тогда он тоже подошел к окну: по улице взад-вперед метались двухцветные «Явы», распугивая и давя зазевавшихся кур, а на мотоциклах девахи лет по двадцать пять, в кожаных штанах и куртках. Все мотоциклы были черного цвета — в тон одеянию «амазонок», оборудованных «елочками», противотуманками, фарами-искателями на рулях и еще черт знает чем, отчего выглядели внушительно и интригующе одновременно. Рокеры! Вернее — рокерши, ибо ни одного лица мужского пола среди шестерки бестолково носящихся по улице наездниц он так и не увидел. «Нет, семи мотоциклов», — поправил он себя: седьмой, «Харлей Дэвидсон», стоял в проулке. На сиденье, поджав колено к подбородку, сидела красивая девушка. Распущенные темно-каштановые волосы свободными волнами ниспадали на голубую джинсовую куртку с нашитыми на ней кожаными подлокотниками. Сбоку на сиденье лежал «глухой» шлем «Меркурий». И еще одну особенность успел приметить Игорь: с правой стороны у заднего сиденья каждого мотоцикла была приторочена в вертикальном положении длинная кобура. И из каждой торчал полированный приклад.