— Ой, Кирка! — восторженно послышалось под ухом у Игоря. Он обернулся резко — губы оказавшейся тут же Жени невольно соприкоснулись с его губами — настолько близко она стояла за его спиной. Оба на секунду оторопели.
— Это подружка моя, Кирка Агафонова, мы с ней вместе на актрис пробовались, — торопливо объясняла Женя, тут же отпрянув от него. — Вот девка боевая, никого и ничего не боится! Тот режиссер пробовал ее после меня на следующий день завалить в том же кабинете — чуть без наследства не остался — так она въехала ему коленом между ног! А потом добавила по голове какой-то лампой для подсветки, подожгла шторы на окнах, спокойно закрыла дверь и ушла. Представляешь — еле потушили!
— Постой, постой — как, ты сказала, ее фамилия?
— Агафонова, Кира Агафонова! А что, ты ее знаешь? — удивилась Женя.
Так — все дороги ведут в Рим...
— Ну, может, не ее... — неуверенно начал Игорь. Между тем кутерьма на улице стала затихать. Мотоциклы, глухо урча, выстраивались в одну шеренгу по обе стороны от «Харлея». Почти к каждому седлу шнуром за лапы была подвязана курица, а то и две. «Амазонки» слезали со своих «коней»...
— Под стол, я сказал! — глухо прорычал Умар. В руке его был пистолет. Гости и Леонид Григорьевич были уже там, внизу. За ними полез дед Федор. Гек, ухватив сумку с драгоценностями, еще раз поболтал пальцами у виска, показывая свою независимость, и нырнул следом. Игорю ничего не оставалось, как последовать его примеру. А Женя в упор глянула в насмешливые глаза Умара и... повернулась к выходу.
— Я пойду поздороваюсь с подругой! А ты можешь стрелять. В спину! — она вышла из комнаты.
Умар еще раз восхищенно качнул головой и спрятал пистолет.
— Только о нас ни слова, пожалуйста! — сказал он вслед Жене. — Хозяйка здесь ты, а нас вообще не существует. Поняла?
Она ничего не ответила, лишь на секунду замедлила шаг. Этого Умару было достаточно — он шагнул в отверстие. Через три секунды створки сошлись — под столом снова был пол, покрытый утепленным линолеумом.
— Кирка-а! — Женя понеслась с крыльца, широко раскинув руки. Девушка на «Харлее» вздрогнула, вгляделась в бегущую и прыгнула с сиденья. Шлем, кувыркаясь, полетел в сторону.
— Женька! — подруги сплелись в объятии, будто сто лет не виделись. Хотя прошло с их последней встречи всего-то чуть больше полугода. Но Кира за эти полгода изменилась, наверное, куда как больше Жени: красивое загорелое лицо было жестким, властным и уверенным. Такие же манеры поведения — отстранившись от подруги, она скомандовала своим «амазонкам»:
— А ну, давайте сюда! Жень, ты еще помнишь пионерлагеря?
Да, это были они, те самые пионервожатые, которых когда-то младший Гальчевский заманил сладкими обещаниями в «Турист» для развлечения партийной братии. И которых спасла от позора Настя своим самоубийством. Они с веселым визгом окружили Женю.
— Помнишь?.. А помнишь?
Наконец, навспоминались.
— А куры-то вам зачем? — кивнула Женя на привязанные тушки.
— Как зачем? Из них шашлык куриный над костром получится — закачаешься! — объяснила Кира, будто бы Женька только вчера его ела.
— Так вы голодные? — догадалась она.
— Не без этого! — согласилась Кира. — Но ты знаешь, как выходим из этой проблемы? Заходим в любой дом побогаче и нас там кормят до отвала. Ну, не сразу! — Кира подошла к «Харлею», ловко выхватила из кобуры обрез «вертикали» и щелкнула сдвоенным курком. — Зато после вот этого — точно. Помнишь соревнования по стрельбе среди пионервожатых? — она вскинула обрез и нажала на скобу — телевизионную антенну соседнего дома словно корова языком слизнула.
— Да, ты всегда была в числе лучших. — Женя взяла в руки теплый лакированный приклад. — А если милиция?
— У всех у нас — удостоверения охотсоюза. Кроме того — разрешение охоты во всех заповедниках. Ты же знаешь, кто мой папашка? — прищурилась Кира.