По-первах, для ради рекламы, похмелили несколько наших мужиков бальзамом из красивой бутылки, которую у меня в чулане нашли — племяш прошлый год из городу привозил в ей какое-то пойло — с ног сшибаеть, что трактор без прицепу! — ром называется. Бальзам утворили сами: на бутылку первака — две ложки горчицы, ложку молотого перцу и пакетик ванилину. А Василь для ентой же рекламы вылечил суседку — бабку Степаниду от проносу: набрал дубовой коры на пилораме, потолок, вскипятил и дал выпить — за два часа как рукой сняло.
Слухи по станице ползуть быстро — на другое утро у нашей калитки толпилось десяток мужиков с помятыми рожами и три молодицы. А у нас уже и табличка готова была — мы с Васькой весь вечер малевали: плата по таксе, а такса — бутылка. С самогоном, само собой. Мужики, рассудив, наверно, шо бутылкой любой дурак и сам подлечится, отвалили. Остался один — местный зубной техник, на которого, кстати, у Васьки зуб имелся — он ему коронки такие поставил, шо нижняя челюсть с верхней на полтора сантиметра не сходились. Пустили его первого. Лабораторию мы оборудовали в нашем зимнике — один хрен до осени пустует. Выгребли солому, повесили пару простыней, поставили старое кресло да протерли окно — чем не кабинет? Входит тот техник, жалуется: в голове, дескать, шумит по вечерам и круги цветные перед гляделками. Ну, по гипнозу Васька — ен здорово умел выклянчивать у невестки и тещи сто грамм на опохмелку. Встал он перед техником, руки вытянул — чуть не в морду ему тычет и давай того уговаривать —счас я, мол, до тридцати досчитаю — и ты заснешь, а проснесси — все будет о'кей. Ну и начал считать, а тот техник — бугай здоровый, чтоб его загипнотизировать — и двумя Кашпировскими не обойдесси. Гляжу — кум уже до двадцати пяти дошел, а тот боров и зенки прикрывать не желаить! Надо было спасать престиж хвирмы: достал я из пристройки деревянную киянку, подкрался ззаду и ахнул ту интелипупию по башке. Загипнотизировался, как миленький! Васька кричит на меня — шо ж ты, гад, пациентов гробишь! А я ему в ответ — пошли лучче к нему домой, глянем, можеть, где-то шо-то капает, а он человек нервный... Пошли, и вправду — краник газовый пропускает. Замазали быстренько мылом, закрутили и назад. Клиент очухаться уже успел: иде я, спрашивает, И что со мной? Ну, мы ево быстренько домой оттарабанили, пообещав — не будет больше шумов в голове.
Через два дня он нам литру чистейшего спирту приволок — все, говорит, прошло. Шо-то помогло — то ли киянка, то ли мыло. Молодицы в тот день, услышав вопль техника, — кады я его киянкой благословил — посмывались было от греха, но на следующий день одна все ж насмелилась — пришла. Детей, грит, с мужем у ей нету уже шестой год; безвыходное, грит, положение. Ну, нам-то с Васькой известно, шо таких положений не бывает — племяш у меня и на ентот год гостил — через неделю уезжать собирался... Короче, в следующем месяце молодичка проверилась в районе — мальчика определили. Приходили с мужем — благодарили. А у ей один вопрос: куды-то ваш ассистент запропастился?
Дальше дело пошло как по маслу — валом народ повалил. Пришлось нам с кумом книжки разные на рынке прикупить: народную медицину, лечение травами, ну и всякие такие...
— А бросили почему это дело, дед? — на полном серьезе спросил Гек.
— Моя Фрося и Васькина Анюта прикрыли енту лавочку — такса-то за визит у нас прежняя была — жидкая! Уже от алкоголизму нас лечить собрались. Ну, а какой же уважающий себя экстрасенс позволит, штобы лечили ево? Пришлось бросить.
Поговорили еще о том, о сем, и Женя вновь включила телевизор. А Гек пошел звонить Козырю к Змею — договориться о поездке на Северский Донец. Вернулся недоумевая.
— Не отвечает номер! Что ж они, еще до Николаевки не доехали? Не иначе — в дороге что-то случилось!
Глава ХVIII НОЧЬ ИЗ 1001...
Случилось, конечно... Санька и Федя, проезжая через центр города, не преминули прикупить в дорогу и напитков, и закуски. Много и притом самых дорогих. Запаслись ими на месяц вперед.
— Федюня! — Санька с ужасом глядел на багажник, заваленный свертками и бутылками. — Неужели мы с тобой когда-то это сожрем и выпьем?
— Не тушуйся, братан! — хлопнул его по плечу Федя. — Было бы что... Гулять так гулять — когда мы еще такую деньгу зашибем?
Купили еще два двуспальных матраца с поролоновой начинкой, два пуховых стеганых одеяла и подушки — на новую мебель и поехали из города. А к вечеру на трассе, среди степи, что-то скрежетнуло в заднем колесе, и Федя, резко надавив на тормоз, заматерился — как никогда в жизни.