«И убежать некуда! — с тоской оглянулся Козырь. — Степь — машинами размажут! Неужели все?» Ножи блеснули еще у нескольких из толпы — приговор был подписан... Рокот нескольких работающих двигателей заставил оглянуться всех. Но Федя и Санька стояли лицом к дороге — они увидели первыми — с трассы на полянку слетели семь мотоциклов и перегородили пространство до посадки позади «рафика» относительно ровной шеренгой. Слепящие фары осветили место чуть не свершившегося убийства до мельчайших подробностей: Федю и Саньку с окровавленными лицами и толпу ублюдков перед ними — с ножами, цепями и дубинками. Моторы смолкли разом — будто кто рубильник откинул.
— Потушите свет, лидеры! — заорал Синьор, вскакивая из-под машины. — А то мы вам сейчас эти фары на жопы понатягиваем!
— Слушаем и повинуемся, наш повелитель! — Фары мотоциклов погасли. А в круг света, отбрасываемый «переноской», вышли семь девушек в кожаных костюмах.
«Нашли где свидания устраивать! — подумал Санька, и еще: — Надо же нам было обломаться именно здесь!»
— Ребята, да это же девки! — облегченно и радостно заорал Шутя — видно, драться не входило в его планы. — Обыкновенные мокрощелки!
— Господи! — вздохнула впереди идущая с распущенными каштановыми волосами. — И когда же мы научим этих тварей с уважением относиться к женскому полу? Ну чего ради вы пристали к этим юношам, да еще шестеро на двоих? Привыкли выискивать тех, кто послабее, шакалы? — Правую руку она держала за спиной.
— Шутя, у нас презервативы есть? — обратился Синьор к нескладному. — А то хрен их знает, что у них между ног затаилось? Еще поймаешь на конец то ли два пера, то ли трипера! Счас мы вас трахать будем! — обратился он к Кире (разумеется, это была она), — сперва всех хором, а потом — кому какая понравится! Но сперва разберемся до конца с этими! — он обернулся назад. — Шутя, Атас, я кому сказал — перережьте глотки этим...
— Стоять! — в руке Киры появился двуствольный обрез. И такие же — у остальных «амазонок». «Пассажиров» враз охватил шок. — Сейчас вы, хамы, друг друга в задницу будете трахать! Здесь, при нас! Ну-ка, начинайте!
«Пассажиры», открыв рты, в немом изумлении глядели на «амазонок».
— Не понимают! — Кира обратилась к рядом стоящей девушке. — Лада, объясни! — Та подошла к ближе всех стоящему «пассажиру» и прикладом заехала ему по зубам.
— А ну, быстро железки на землю! — Пассажиры, взглянув в четырнадцать дырочек-стволов, послушно выполнили приказ — в траву полетели ножи, цепи, дубинки.
— Ребята, кому сдаетесь, мокрощелкам? — истерично заорал Синьор. — Да они же блефуют. Они стрелять не будут! Зато я буду! — он выхватил из кармана куртки револьвер и вскинул его. Кира небрежно мотнула стволом в его сторону — крупная дробь вынесла револьвер и оторвала два пальца на руке парня.
— Аптечка есть в машине? — спросила Кира у Шутя. — Лада, проводи!
Девушка, уперев стволы обреза в поясницу «шестерки» Синьора, довела его до машины и назад.
— Перевяжи руку своему хозяину! — Шутя исполнил приказ.
— А теперь снимай штаны ему и себе и трахай его! Я буду считать всего до пяти! — Кира перезарядила обрез. — Раз... два... — При счете «пять» Шутя, уперев своего шефа руками в ствол ближайшего дерева, засаживал ему в анус свое мужское достоинство. Тот только скрипел зубами.
— А вы посчитайте для остальных! — повернулась Кира к подругам.
— Надеюсь, нас это не касается? — спросил, подбегая к ней, Санька. И поспешно добавил: — Мадам!
— Нет, конечно! — та пожала плечами. — Вы же пострадавшая сторона? — И, взглянув на его окровавленное лицо, спросила: — Это они тебя так?
— И моего друга тоже! — указал Козырь на Федю, который, невзирая на боль от побоев, давился смехом, наблюдая, как матерятся насилуемые своими же бандиты. К заднице каждого было приставлено по два обреза. Затем по команде Киры они поменялись местами. «Опущенные» со злостью принялись «обрабатывать» своих насильников. Наконец Кира громко кашлянула: — Вы, господа, так увлечены новым для вас занятием, а между тем, я бы хотела задать один вопрос — не ваша ли машина горит на трассе? — И тотчас же вспыхнула от брошенной бутылки с бензином задняя легковушка. А Кира продолжала:
— Я думаю, вам хватит и одной машины. Кто первый в нее заскочит, тот и уедет. Оставшихся придется закопать в этой посадке. Бегом — марш!