— А ведь точно, он жаловался. Пахал, говорит, пахал, ушел в море, а квартиру и обокрали. Батюшки, неужели ее работа?
— А может, еще кто жаловался?
— Постойте, постойте. То-то она у меня ведомости на льготы брала. Там же адреса домашние указаны. Говорит, изучить хочу, как они составляются. Я дала, конечно. Там почти все БМП есть. А жаловался ли еще кто-нибудь, я не помню, но могу у девочек спросить, они все сплетни по пароходству знают. А тем более сейчас. Знаете, наверно, что у нас творится?
— Слышал. Спросите, пожалуйста.
Зинаида Петровна зашла в соседний кабинет. Минут через десять вернулась.
— Господи, да ведь двух механиков убили. Точно после ее ухода. Убили и квартиры обчистили. Неужели из-за нее?
— Утверждать ничего нельзя, моряки издавна являлись одной из самых подверженных преступным посяганиям частей нашего общества. Но вполне возможно, что вы правы и это связано с Катей. Вы мне не поможете адреса этих механиков найти?
«Да, ребятки-то пошаливают», — подумал я. Мне вдруг вспомнилась картина в кабинете начальника отделения. Картина была написана еще до революции и досталась шефу в наследство от какой-то бабки. На холсте была изображена лесная дорога, по которой ехала телега с мужиком. На телеге была разбросана различная утварь — мешки, вещи. А в кустах возле дороги притаились два бородатых жлоба, один с топором, второй с берданкой. Вот собственно и весь сюжет. Но меня всегда умиляло название этой картины — «Пошаливают».
Мои знакомые хоккеисты тоже пошаливают, только с автоматами и кушаками.
Вернулась Зинаида Петровна. Я начал переписывать адреса в свой волшебный блокнотик. Степанова снова уселась на телефон. Я на секунду отвлекся от чистописания и взглянул на нее. Что-то вдруг вспомнилось. Телефон. Ах, черт, какой же я кретин, так лопухнуться! Как в детском саду!
Не попрощавшись, я выскочил из кабинета, слетел вниз по ступенькам и выбежал на улицу. Ну, где там трамвай? Застрял, что ли? Нет, лучше на автобусе, вон как раз подходит. О, мать вашу, опять эта «иномарка». Ну что они ко мне привязались? Нет, по автобусу они палить не будут. Иногда отсутствие личной машины совсем не помешает. Вот гады, и здесь меня достали. Только бы успеть.
Я впрыгнул в «Икарус» и прижался к одной весьма габаритной даме. Она сначала было хотела завопить, но, увидев мою похотливую улыбку и приняв это за знак внимания, раздумала и улыбнулась в ответ.
«Иномарка» ехала следом.
В автобусе народа в этот час было не очень много, и мы с толстой дамой смотрелись как страстно влюбленные. Я выбрал момент и попристальнее оглядел ее, заводить знакомство сразу же расхотелось. Ничего, постоим молча.
Машина не отставала. Наверно, меня все-таки от отделения пропасли. Ничего удивительного. Срубать «хвосты» меня никто и никогда не учил.
Автобус шел до Садовой. Я снял куртку, чтобы хоть немного изменить внешность. По привычке опустил руку на пояс и тут с ужасом обнаружил, что сумки-«грыжи» нет. Точно, я же оставил ее в сейфе. Ну, дурак. Вот что любовь делает. Накануне по тебе палят, потом волшебная ночь с девушкой, а наутро результатом провалы в памяти. Вика, в моей смерти будешь виновата исключительно ты.
Автобус остановился напротив какого-то «шопа». Двери магазина были широко распахнуты. Мгновенно приняв решение, я выскочил из автобуса и шмыгнул в «шоп», надеясь, что меня не заметят. Внутри магазина я отдышался и подошел к окну. Увы, мои надежды не оправдались. «Иномарка» тоже тормознула напротив. Парочка шалунов с объемом бицепсов, как две мои ноги, вместе взятые, не спеша перешли дорогу. В оттопыренных карманах слаксов что-то тяжело колыхалось.
Все, хана. В магазине, кроме дохлого продавца-очкарика, никого не было. Второго выхода, судя по объему торгового зала, также не имелось. Идиоты, не могут ОМОНовца нанять, денег, что ли, жалко?
Я хотел выскочить, но не успел, парни уже показались на пороге. Бежать некуда. Сам себя загнал в капкан. Я прижался к стене. Парни зашли в магазин, остановились у прилавка и, не обращая на меня ровно никакого внимания, принялись разглядывать товар.
— Черт, здесь его нет, — через минуту промолвил один. — Полгорода исколесили. Ну, что делать будем? Как сквозь землю провалился.
Я икнул.
— Поехали дальше. Где-то же он продается.
Парни спокойно вышли и отправились к своей машине.
Я, не веря своим глазам и так до конца и не осознавая свалившегося на меня счастья, выглянул в окно. Шалуны сели в тачку и тронулись. Черт, да это же не та тачка! Похожа просто. Все, глюки начинаются, пора идти на завод штамповщиком, а то с такими нервами до пенсии никак не дотянуть.