В двери снова постучались. Я вежливо отозвался. В мои хоромы зашла особа лет двадцати пяти, внимательно осмотрела стены, недовольно фыркнула и, не спрашивая разрешения, села на стул.
— Вызывали? Я Пирогова Галина.
— Да, да, сеньора, здравствуйте. До начала нашей беседы я хотел бы предупредить, что она будет носить конфиденциальный характер, без всяких протоколов и записей. И надеюсь, что она пройдет в теплой дружеской атмосфере.
Галя опять фыркнула. Из манер ее было ясно видно, она была интеллигентной девушкой и в очередях «Куды пре-е-ешь?» не кричала. Симпатичное личико со вздернутым носиком, алая полоска губ и длиные распущенные волосы с мягким завитком. Кто-то мне говорил, что такая прическа называется «Ниагарский водопад». И вообще, глядя на Галю, я вспоминал верные слова, что ничто так не красит женщину, как перекись водорода.
— Меня интересует одна ваша подруга — Катя Морозова. Может, помните?
— Ха, еще бы эту сучку да не помнить, — невзирая на свой интеллигентный вид, ответила Галя.
Такое начало меня обрадовало. Если лучшая подруга лучшую подругу сучкой называет, значит, можно рассчитывать на что-нибудь интересное. Всегда хорошо, когда люди находятся в неприязненных отношениях, для уголовного розыска, конечно, — такого друг о друге наговорят, заслушаться можно. А особенно, если каждой стороне поддакивать и выражать искреннее возмущение действиями другой.
— Чем вызвана такая любовь к названной мною особе?
— Зараза, да у меня всю квартиру из-за нее выставили.
— Интересно, давайте поподробней.
Галя наморщила лобик, а затем почти в точности изложила историю, случившуюся с Борзых. Не виделись с Катей года три, потом она позвонила, пригласила в ресторан, мол, нужна пара, есть двое хороших мальчиков. Потом «Невский», сауна, позднее — возвращение домой и обнаружение обворованной квартиры. Муж в это время был в море. Как будто кто-то знал. Вынесли аппаратуру, кожу, золото, посуду. В милицию, конечно, обращались, но результатов нет.
— Хочу кое-что уточнить, — сказал я, выслушав ее историю. — В школе вы были близкими подругами?
— Не очень. Я поэтому удивилась, когда она мне позвонила.
— Вы ее после этой истории видели?
— Да, один раз, случайно. Она поклялась, что не при делах, но я-то знаю — она и в школе не чиста на руку была. Как пришла в наш класс из интерната, так кражи начались, то денег, то косметики, то вещичек мелких. Мы ее предупреждали, но сами знаете — не пойман — не вор. А она все время отказывалась.
— Когда эта история приключилась?
— Где-то полгода назад.
— Она говорила тогда, чем занимается, кроме хождения по ресторанам? Я имею в виду учебу, работу.
— Да вроде, нет. Говорила, кажется, что торгует в ларьке или в шопе каком-то, но я не помню где.
— Ребяток вы запомнили?
— Да, одного Вадиком звать, второго — Толиком.
— Они исчезали в течение вечера и ночи?
— Нет, вроде. Все время вместе были.
— Странно. Дверь ключом была открыта?
— Да, и ключи я потом в сумочке нашла, где они и лежали.
— Сауна где была, не помните?
— Кажется, на Гражданке. Там комплекс спортивный.
— Сексуально-спортивный, — как и Борзых, поддел я Галю. — Опишите мне ребят.
Галя еще раз фыркнула и назвала приметы. Я старательно записал их в блокнотик.
— Вадик-Толик не говорили случайно о себе чего-нибудь интересного?
— Да нет. Хотя постойте, Вадик сказал по-пьяни, что скоро на сборы уезжает. Я так и не поняла на какие. Наверно, военные.
— Или спортивные, — подсказал я. — Еще вопросик. Имена Наташа и ее муж Сережа вам ничего не говорят? В контексте нашего разговора о Кате? Возможно, они имеют притяжение к станции «Владимирская».
Галя вздернула носик к потолку.
— Вы знаете, в ресторане на ней платье такое было, оригинальное, все в блестках. Я спросила, где она оторвала, а Катя сказала, что у нее портниха есть в ателье на «Владимирской». Может, эта и есть?
— Может. Вы перед мужем как-нибудь обставлялись по поводу кражи?
— Конечно. Он у меня ревнивый. Наврала, что ключи на работе сперли.
— Прекрасно. Больше ничего про Катю не вспомнили?