Как никогда остро грезилось, что мертвые смотрят ей в спину, а та жуткая тварь…
Она хлопнула ладонью по сумке с останками головы.
«Нет уж. Голова тут. А без головы не живут даже высшие иерархи! Так что ты сдох, приятель… окончательно и бесповоротно сдох».
— Вот это да, — ошарашенно вырвалось у нее, когда девушка выбралась наружу. — Это я что, так долго провозилась, пока болты собирала?
С той стороны двери была ночь.
«Ну, и куда пропало столько времени?»
На всякий случай Эссиль проверила окружающий ее магический фон.
Все охотники помнят поучительный и страшный рассказ Арлада Хьюбе, охотника из Энора: уничтожив всех вампиров, он вышел из того помещения, где был, не наружу, а в посмертный сон одного из иерархов, которого охотник незадолго до этого убил. И там, в этом сне, иерарх оказался не просто живым, а почти неуязвимым, да еще и прикинулся невестой охотника… Только неимоверная сила воли и невероятное везение позволили бедняге вырваться наружу из жуткого места, сотканного злобной волей уничтоженной твари.
Что ж, мир был таким, как обычно: из какого-то кабака доносятся хриплые пьяные вопли, где-то кого-то бьют, а из того дома, что напротив, — визг, ругань, там семейная ссора, и скандалят, похоже, не меньше пяти человек… Жизнь, одним словом.
Эссиль с отвращением сплюнула. В такие минуты она не очень понимала, зачем делает то, что делает. Спасать этих? А чем они лучше вампиров? Они и сами друг у друга с удовольствием кровь пьют. Вот только охотников на них нету…
Она уже шла домой ночными улицами, а ей все еще мерещилось изуродованное тело, ползающее в поисках собственной головы.
— Что-то у меня нервы в последнее время никуда не годятся, — пробормотала Эссиль, заворачивая за угол.
— Кошелек или жизнь! — кто-то огромный выскочил из темного угла и взмахнул ножом.
Эссиль вздрогнула, хватаясь за меч, потом расхохоталась.
— Что?! — весело прощебетала она. — Я не ослышалась? Вы предлагаете мне на выбор ваш кошелек или вашу жизнь?!
У грабителя отвисла челюсть.
— Что? — переспросил теперь уже он, сбитый с толку странным поведением предполагаемой жертвы.
И вдруг разглядел, кого собирался ограбить.
— Госпожа охотница! — с ужасом пробормотал он, падая на колени и роняя нож.
Об охотниках и впрямь шла страшноватая слава. Мастерами клинка они были отменными, с ними не то что грабители — отпетые дуэлянты старались не связываться. Тем более что охотники вызовов на поединок не принимали в принципе, а будучи вынужденными сражаться, беззастенчиво применяли магию.
— Слушай, а зачем мне твоя жизнь? — продолжала веселиться Эссиль.
Мрачный подземный кошмар медленно отпускал ее.
— Вот если бы, к примеру, ее можно было приплюсовать к моей, тогда другое дело. Но этого даже маги не умеют. Так и для чего она мне? Может, лучше кошелек?
Грабитель судорожно рванул с пояса собственный кошель.
— А… много у тебя там? Ты как, удачливый грабитель или так себе?
— Не знаю, госпожа охотница… — растерянно пробормотал громила. — Вот… примите… чем Боги…
— Вот уж Богов бы тебе не стоило сюда вмешивать, — проворчала Эссиль. — Не ровен час — осерчают.
Она шагнула вперед, и здоровяк невольно отшатнулся, продолжая тянуть здоровенную ручищу с кошелем. Ручища мелко тряслась.
Эссиль брезгливо поморщилась.
— Взять эти деньги для меня немыслимо, — промолвила она. — Краденое и награбленное приносит несчастье, если ты не в курсе. А у меня чересчур опасная работа, чтоб я могла позволить себе какие-то несчастья. Любое может оказаться последним. Лучшее, что ты можешь сделать, — вернуть эти деньги тем, у кого отобрал. Я надеюсь, они живы?
— А как же… я ж не душегуб какой, — обиженно откликнулся грабитель. — Я только граблю, и все, — промолвил он с таким видом, будто грабеж был богоугодным деянием.
Эссиль только головой покачала.
— Ладно. Не я придумывала этот мир, и если подобные тебе зачем-то существуют, значит, так, верно, и надо, — пробурчала она. — Иди отсюда со своим кошелем, пока я из себя не вышла…
Грабителя как ветром сдуло, а Эссиль пошла дальше, удивленно отметив, что дурацкая попытка ограбления несколько улучшила ее настроение.
«…две последние „свечи“, по полторы золотых монеты каждая, потрачены на ликвидацию главного монстра», — записала Эссиль в книге, которую уже успела возненавидеть.