Многое он отдал бы за то, чтобы остаться рядом с мисс Брайерли еще хоть ненадолго, но и эта непредвиденная задержка в пути отняла у него время, которое сейчас не принадлежало ему.
– Спасибо, что не прогоняете меня, как в последнее время, – сказал лорд, взял свой плащ и поспешно вышел.
Мисс Брайерли внезапно ощутила пустоту, как будто лорд Левингтон захватил с собой и частицу ее собственной души. Она готова была разрыдаться от сознания бесполезности всей этой борьбы с собой. Она поняла: кто бы ни был этот человек и чем бы он ни занимался, она любит его и ничего не может с этим поделать!
…Эндбери, родовое гнездо семейства Алленсонов, располагалось в низине, окруженное со всех сторон живописными холмами.
Карета проехала под массивной кирпичной аркой высоких ворот и дальше – по широкой аллее, окаймленной вековыми липами, – к большому старинному особняку.
– Наконец-то мы приехали! – радостно прокричал Эдди, до тех пор мирно дремавший на руках у няни.
Стояла безветренная пасмурная погода, и хоть дождь уже кончился, небо все еще заволакивали тяжелые свинцовые облака.
– Эдди, – наставительно проговорила Мэтти, – мы приехали, и я надеюсь, Вы будете вести себя, как полагается воспитанному человеку. Никакого шума и крика, пожалуйста! Спокойно поцелуйте бабушку в щечку и не вздумайте броситься ей на шею!
Эдди насупился, готовый сказать няне какую-либо грубость – так она ему надоела вечными нравоучениями! – но подавил свой порыв и, высунувшись из окна, стал нетерпеливо ждать, когда карета остановится и можно будет вырваться на волю. Жюстина слегка пригладила волосы, оправила платье, готовясь предстать перед хозяйкой Эндбери в приличном виде. «Только бы не выдать своего смятения, только бы успокоиться, чтобы графиня не догадалась, какие мысли и чувства бродят во мне, только бы не дать повода для лишних расспросов и подозрений!» – как молитву, твердила мисс Брайерли.
Хозяйка поместья, вдовствующая графиня Диана Алленсон, маленькая, хрупкая пожилая женщина с гордой осанкой и неторопливой важной походкой, встретила гостей около крыльца дома. На ней было серое платье строгого фасона с длинными рукавами и маленьким белым кружевным воротничком. Несмотря на преклонный возраст, миссис Диана была удивительно подвижна, а глаза ее светились таким огнем и задором, что могли бы быть предметом зависти любой юной леди.
– Добро пожаловать, молодой человек, – радостно приветствовала она выскочившего из кареты Эдди. Мальчик вежливо поклонился, помня наставления няни, и церемонно поцеловал бабушку в щеку. Вышедшая за ним Жюстина удивленно наблюдала за племянником – так не свойственна была ему сдержанность в проявлении чувств! Девушка с улыбкой поздоровалась с леди Дианой.
– Жюстина, дорогая, как прекрасно Вы выглядите! Я помню Вас неуклюжим подростком, а теперь Вы – очаровательная светская дама! Должно быть, лондонский сезон тоже не прошел даром! А Ваше платье – оно же великолепно и так Вам идет! – искренне восторгалась миссис Диана.
– Вы мне льстите, леди Алленсон, – смущенно проговорила девушка, не ожидавшая такого шквала похвал в свой адрес.
– Ничуть! Я сказала истинную правду! И отбросьте, ради Бога, церемонии, называйте меня просто Дианой. У нас в провинции нравы попроще, меньше всяких условностей. Да входите же, пожалуйста, в дом! – леди Алленсон положила свою сухую ручку на плечо внука и увлекла гостей за собой.
Мисс Брайерли бывала в Эндбери и раньше, еще когда сразу после свадьбы Генри и Нора поселились здесь. Однако вскоре они переехали в Мильверли, гораздо меньшее по размеру поместье Алленсонов, предпочитая жить самостоятельно, время от времени нанося визиты в родовое гнездо Алленсонов.
Стены огромного холла украшали фрески с изображениями богов, фрагментами из жизнеописания святых; по обе стороны от входа вверх поднимались винтовые лестницы из красного дерева, основания которых венчали мраморные статуи античных героев. Всюду стояли массивные вазы с живыми цветами, отчего дом благоухал сказочными ароматами. Здесь царили покой и патриархальность. Справа от входа располагались библиотека, обеденный зал и большая гостиная, слева – две гостиные поменьше.
– Дорогая, – обратилась леди Алленсон к Жюстине, – Вы можете подняться наверх и немного отдохнуть перед обедом, а уж потом приготовьтесь удовлетворить мое старческое любопытство по поводу того, что делается в Мильверли! Я буду терзать Вас вопросами, меня интересует все, вплоть до сплетен и слухов!
«Сама простота и откровенность», – с нежностью подумала Жюстина о Диане.
В этот момент к женщинам с учтивым поклоном подошел Шэдуэлл.
– Леди Алленсон, – обратился он к хозяйке дома, – буду ли я Вам чем-то полезен, или Вы позволите мне вернуться в Мильверли? У вашего сына много дел, и он нуждается в моей помощи.
Графиня взглянула на секретаря и категорически заявила:
– Да как Вам могла прийти в голову такая идея? Вы хотите лишить меня молодой веселой компании? С моим сыном ничего не случится, если он проведет несколько дней без Вас!
– Но мне… – начал оправдываться Шэдуэлл, но Диана прервала его на полуслове:
– Ничего не хочу слышать! Я живу здесь, как затворница! Кроме слуг, мне не с кем перекинуться словом! Неужто Вы не пожалеете бедную одинокую старуху и не доставите ей удовольствие побыть в обществе воспитанных и умных молодых людей?
Шэдуэлл покраснел и опустил глаза. Заметив его смущение, Жюстина пришла на помощь:
– Леди Диана, у Генри действительно много забот и важных дел, но раз Вы так настаиваете, то скажу Вам по секрету – Генри разрешил мистеру Шэдуэллу задержаться здесь до нашего возвращения в Мильверли. Однако он настолько добросовестный и исполнительный человек, что переживает за Генри и во всем спешит ему помочь…